Тайный оракул
Шрифт:
– Тогда вот мой первый приказ! Мы найдем этого парня, и пусть он отведет нас в лагерь!
Я обреченно вздохнул. Похоже, служба меня ждала долгая.
– Как пожелаешь. Давай найдем Перси Джексона.
3
Был бог божский
Теперь бродяга босоножский
Тьфу, хайку ж не рифмуется
Мы тащились по Мэдисон-авеню,
Может, это мое божественное сияние возвращается?
Может быть, ньюйоркцы поражены моей очевидной силой и божественной красотой?
Ответ на последние вопросы дала Мэг:
– От тебя воняет. И выглядишь ты так, будто тебя отмутузили.
– Так оно и есть – меня отмутузили. А еще я попал в рабство к ребенку.
– Это не рабство. – Она откусила краешек ногтя большого пальца, пожевала и сплюнула. – Скорее взаимное сотрудничество.
– Взаимное в том смысле, что ты отдаешь распоряжения, а мне приходится сотрудничать?
– Угу. – Мэг остановилась перед витриной. – Видишь, какой ты грязнуля?
Из витрины на меня уставилось мое собственное отражение. Нет, не мое! Не может быть! На меня смотрело то же лицо, что было в удостоверении Лестера Пападопулоса.
На вид лет шестнадцать. Волосы средней длины, темные и курчавые – я сам пробивал этот стиль во времена Древних Афин, а потом снова в 1970-е. Глаза – голубые. Лицо довольно приятное, хотя и глуповатое, но его портил распухший, цвета баклажана нос с жуткими усиками из растекшейся над верхней губой и застывшей полоской крови. Что еще хуже, на щеках высыпала какая-то сыпь, подозрительно похожая на… Сердце подпрыгнуло к горлу.
– О ужас! – воскликнул я. – Это… это – угри?
У бессмертных богов не бывает угрей. Это одно из наших неотъемлемых прав. Однако же, наклонившись ближе, я обнаружил, что моя кожа представляет собой рубцеватый пейзаж с прыщами и пустулами.
Сжав кулаки, я вознес свою скорбь жестокому небу:
– Чем, Зевс, я заслужил такое? Что сотворил?
Мэг потянула меня за рукав:
– Идем, пока тебя не арестовали.
– Какая разница! Меня превратили в подростка да еще и с проблемной кожей! Бьюсь об заклад, у меня нет даже…
Холодея от страха, я подтянул рубашку. Живот покрывал разноцветный узор из синяков, полученных при падении в мусорный бак и от пинков Кейда и Майки. Но это еще не все – у меня появились жировые складки.
– О нет! Нет, нет, нет. – Я отшатнулся от витрины, надеясь, что жирок не последует за мной и останется там. – Где мои кубики? У меня всегда были кубики. У меня никогда и ничего с боков не свисало. Никогда за четыре тысячи лет!
Мэг снова фыркнула:
– Да хватит тебе, плакса. Все в порядке.
– Я –
– Ты – обычный. У обычных людей никаких кубиков нет. Идем.
Я хотел возразить – мол, никакой я не обычный и не люди, – но промолчал, с отчаянием осознав, что определение подходит мне идеально.
По другую сторону витрины возникла мрачная физиономия охранника, и я отдался во власть Мэг, позволив ей увлечь меня за собой по улице.
Беззаботно пританцовывая, она время от времени останавливалась – поднять с тротуара монетку или покружиться под уличным фонарем. Ни холод, ни поджидавшие нас опасности, ни свалившееся на меня несчастье в виде угрей ее, похоже, нисколько не трогали.
– Как ты можешь оставаться такой спокойной? – не выдержал я. – Ты – полубогиня, идешь с богом в лагерь, тебя ждет встреча с тебе подобными, и тебя это совсем не удивляет?
Девчонка сложила бумажный самолетик из моей двадцатки.
– Вообще-то я много странного да чудного видела.
Меня так и подмывало спросить, что же может быть чуднее сегодняшнего утра, но потом я решил не рисковать – а вдруг откровение окажется слишком шокирующим.
– Откуда ты?
– Я же говорила. Из переулка.
– Нет, не то. Кто твои родители? Семья? Друзья?
По ее лицу прошла легкая рябь, как будто мой вопрос поставил ее в затруднительное положение. Она снова принялась вертеть самолетик.
– Не важно.
Люди для меня – открытая книга, и я уже понял, что моя спутница что-то скрывает. Впрочем, у полубогов это обычное дело. Для детей, благословенных бессмертным родителем, они как-то странно чувствительны в том, что касается их происхождения и родословной.
– И ты никогда не слышала о Лагере полукровок? Или о Лагере Юпитера?
– Не-а. – Мэг потрогала нос самолетика кончиком пальца. – Далеко еще до дома Перри?
– Перси. Точно не знаю. Несколько кварталов… наверно.
Мэг мой ответ, похоже, устроил. Она поскакала дальше, бросая и поднимая самолетик, и чуть ли не кувырком прокатилась через перекресток на Восточной семьдесят второй улице. Я даже забеспокоился, как бы водители, сбитые с толку «светофорным» нарядом, не переехали ее случайно.
К счастью, в Нью-Йорке те, кто за рулем, уже привыкли объезжать рассеянных пешеходов.
Я решил, что Мэг, должно быть, одичалый полубог. Встречаются они редко, но диковинкой их не назовешь. Не имея соцподдержки, не обнаруженная другими полубогами и не пройдя должной подготовки, девочка все же ухитрилась выжить. Но, конечно, удача не вечна. К тринадцати годам, когда у героев начинает проявляться истинная сила, многие погибают от охотящихся на них монстров. Так что Мэг осталось немного. И попасть в Лагерь полукровок ей нужно так же, как и мне. Девчонке повезло, что мы встретились.