Тайный порок
Шрифт:
Последний корабль
Кто увидит
белый челн, уходящий
в никуда под стоны
бледных призраков на борту
стоны горестные?
Кто узреет
этот призрачный челн
в море кипучем,
в море бурунном,
на крыльях парящий,
на сверкающих крыльях
в свете меркнущем?
Кто услышит,
как воет ветер, листва шелестит,
как камни рычат
под луной тоскливой,
луной увядающей,
луной умирающей,
мертвенно-бледной;
поджидающей бездны
движение тяжкое?
Кто увидит,
как сгущаются тучи,
как клонится небо
к изможденным холмам;
пучину вздыбленную,
бездну разверстую
и тьму, нисходящую
с вековечных небес
на развалины башен?
Кто узреет
ладейный остов
на зеленых камнях,
блики тусклые
на костях белесых
утром последним?
Кто узреет закат последний?
Nieninque
Norolinde pirukendea
elle tande Nielikkilis,
tanya wende nieninqea
yar i vilya anta miqilis.
I oromandin eller tande
ar wingildin wilwarindeen,
losselie telerinwa,
t'alin paptalasselindeen.
Как легко заметить, это скорее песня, чем просто стихотворение. Дословно она переводится следующим образом: «Легко и радостно, вприпрыжку, шла малютка Ниэле, девушка-снежинка (Nieninqe), и ветерок срывал поцелуи с ее уст. А навстречу ей – лесные духи и феи вод, что кружились бабочками, светлые жители Волшебной Страны, и палая листва звенела в такт их шагам».
А вот пример более строгого, метрического слога:
Earendel
San ninqeruvisse l'utier
kyriasse Earendil or vea,
ar laiqali linqi falmari
langon veakyrio kirier;
wingildin о silqelosseen
alkantam'eren 'urio
kalmainen; i lunte linganer,
tyulmin talalinen aiqalin
kaut'aron, i sur'u laustaner.
Буквальный
Стихотворный же перевод будет звучать так:
Эарендел у руля
Белый скакун волну раздвигает,
Белый корабль путь пролагает,
Эарендел у руля.
Седые валы грядут вереницей,
Белая пена в клочья дробится,
Брызги на солнце блестят.
Всадники пенные – кудри льняные –
Мчатся по-над волнами, шальные,
Дикую песнь завели.
И, голосам ликующим вторя,
Зыблется, плещет зеленое море,
Берег исчез вдалеке.
Выгнулся парус, ветром богат,
Струнами снасти тугие звенят,
И нет предела пути.
Эарендел у руля.
Вперяет взор в бескрайний простор,
Правит к Западу он.
В завершение процитирую еще один фрагмент, принадлежащий той же мифологической традиции, однако составленный на ином языке, пускай и родственном тому, о котором говорилось выше.
Dir avosaith a gwaew hinar
engluid eryd argenaid,
dir Tumledin hin Nebrachar
Yrch methail maethon magradhaid.
Damrod dir hanach dalath benn
ven Sirion gar meilien,
gail Luithien heb Eglavar
dir avosaith han Nebrachar.
«В угрюмых, мрачных горах, где задувает ледяной ветер, от Небрахара до Тамледина (Ровной долины), воспрянули орки и пустились по следу. Дамрод (охотник) прошел разлогом и спустился, громко смеясь, к подножию гор, к пенному Сириону (река). И узрел он над мрачным Небрахаром прекрасную Лютиэн, чья красота затмевала сияние звезд».
* * *
Разумеется, ни эти фрагменты, ни весь цикл «мифологических» текстов не исчерпывают тех возможностей, которые открывает перед автором измышленный язык. На то, чтобы исчерпать подобные возможности во всем их многообразии, не хватит человеческой жизни; эти фрагменты лишь позволяют ощутить удовольствие, доставляемое поэтическим творчеством, и, как мне кажется, обостряют это удовольствие, делая его более осознанным. Комбинирование звуков ради удовольствия – занятие захватывающее: пробуя возникшее слово «на вкус», чувствуешь вдохновение сродни поэтическому. Фонетика безусловно уступает полифоничностью музыке (особенно в ее современном варианте); однако, применительно к языкотворчеству, она по-прежнему остается надежным, точным и эффективным инструментом.