Тайный советник вождя
Шрифт:
Теперь понятно, почему Буденный упорно и настойчиво предлагал командованию Кавказским фронтом собственный план: собрать Конармию в кулак, перебросить по правому берегу Маныча в район Платовской, Великокняжеской, железнодорожной станции Шаблиевки и там нанести удар в стык Донской и Кубанской армий Деникина. Этот план не отвечал замыслу операции, которую готовили Тухачевский и Орджоникидзе. Однако я откровенно раскрыл последнему всю подоплеку событий, изложил мнение Иосифа Виссарионовича и собственные соображения. Григорий Константинович Орджоникидзе все понял. Не знаю, какие доводы привел он Тухачевскому, во всяком случае тот тоже пошел навстречу. План Буденного был принят с одним уточнением. В приказе, который был отдан Первой Конной, говорилось: заняв район Платовской-Великокняжеской, Конармия должна затем повернуть свои главные силы на запад и, взаимодействуя с другими соединениями, захватить станицу Мечетинскую,
Бросок на Платовскую был очень трудным: более ста километров по бездорожью, по глубокому снегу, через разрушенные войной хутора, где не осталось ни продовольствия, ни фуража. Но буденновцев как на крыльях несло в родные места. Дошли, выбили противника, затеяли радостный праздник.
Люди веселились, ликовал и Семен Михайлович. Однако ему требовалось теперь мозговать, куда прокладывать дальнейший маршрут. Как витязь на распутье, с той лишь разницей, что перед Буденным лежали не три, а две дороги, и думать он должен не только за себя — за целую армию. Одна дорога — на юг. Рукой подать — железнодорожная станция Торговая, обширное село Воронцово-Николаевка. Там крупные силы противника, которые так или иначе необходимо уничтожить. Близкая, верная цель, к тому же богатые трофеи.
Второй путь, как сказано в приказе Тухачевского, — на запад, к станции Мечетинской. Значит, опять гнать конницу сто с лишним верст по сугробному бездорожью, изматывать людей и лошадей. Для чего в такую даль, когда белые рядом, есть кого бить? К тому же где-то под Мечетинской обретается Думенко со своим «сбродным» корпусом. Встречаться с ним — никакого удовольствия. Пусть один повоюет. Прищемят ему деникинцы нос, ну и хрен с ним.
Привычный повиноваться приказам, Буденный, наверное, все же выполнил бы столь важное распоряжение Тухачевского, если бы не одно обстоятельство. Ударили вдруг редкостные для тех мест морозы. Температура упала до двадцати, затем — до двадцати пяти градусов. В населенном пункте зябко, а попробуй оказаться в открытой степи, где гуляет леденящий ветер! Укрыться негде — хутора сожжены. Обмундированы люди скверно, у многих бойцов гимнастерка — на голое тело, да шинель. Хороший хозяин в такую погоду собаку из дома не выгонит.
Никуда не денется эта Мечетинская. Вот потеплеет, можно двинуть туда сильный отряд, — так рассуждал Буденный, не захотевший или не смогший понять: он воюет не сам по себе, операция его армии — лишь часть обширного плана, где взаимозависимы действия разных соединений. Не имея связи со штабом фронта и не торопясь ее устанавливать, Семен Михайлович поступил по-своему, а события, между тем, развивались совсем не так, как он предполагал.
Белые генералы — не тот противник, с которым можно шутки шутить. Они не прощали ни одной ошибки. Другое дело, что массы народа были не на их стороне, опоры у них не было, но воевали они очень даже неплохо. Едва узнали, что Конная армия, основная сила красных, ушла из района Ростова, приняли быстрые и весьма разумные меры. Нанесли неожиданный удар, захватили город, вернули себе "деникинскуго столицу", важнейший узел коммуникаций. Возникла угроза Донбассу, и это очень встревожило военное и партийное руководство в Москве. По указанию Ленина к Ростову были срочно двинуты дивизии с другого фронта.
Но и это не все. Сложившуюся обстановку белые сочли удобной для разгрома Конармии. Каким образом? Бросить на фланг и в тыл Буденному всю имевшуюся кавалерию. За несколько дней генерал Павлов собрал более двенадцати тысяч донских и кубанских казаков. Энергии и опыта у Павлова было достаточно. Морозы, насторожившие Буденного, не испугали генерала. Наоборот, Павлов считал, что его закаленные казаки выдержат трудный поход, нападение на красных, которые разбрелись отдыхать по теплым хатам, будет неожиданным и эффективным.
В самом начале рейда Павлов стремительным ударом опрокинул Конно-Сводный корпус Думенко, но преследовать и добивать не стал, жалея время. Затем в степи его разъезды обнаружили две красные дивизии. Не ожидая встречи с противником, они спокойно шли к станице Мечетинской, да и чего опасаться, если согласно приказу сюда уже должны были двинуться полки Буденного. Но их-то как раз и не оказалось. Фланги у дивизий открытые, ровная местность удобная, для стремительной кавалерийской атаки. И генерал Павлов воспользовался таким подарком судьбы… Мощная казачья лава внезапно обрушилась на 1-ю Кавказскую кавалерийскую дивизию Г. Гая, в коротком бою рассеяла ее и уничтожила по крайней мере две трети красных бойцов. Остальных вынесли, спасли от погони крепкие кони. [В историю гражданской войны Г. Гай (Гайк Бжишкян) вошел как командир стрелковой
Так расплачиваются на войне за самовольство, за невыполнение приказов.
Падение Ростова, опрокинутый корпус Думенко, разгром двух красных дивизий — у Владимира Ильича имелись веские основания для беспокойства, для резких слов о Буденном. Заварил Семен Михайлович такую кашу, что вроде бы и не расхлебать — обожжешься. Но, видно, под счастливой звездой он родился и пользовался особым покровительством бога Марса. Сколько было и есть полководцев, которые делают все разумно, верно и оказываются битыми. А Семен Михайлович и знаний не имел, и с логикой не считался, поступая против правил, повинуясь каким-то внутренним импульсам, а в конечном счете лавры победителя доставались ему. Значит, всей своей сутью, образом мышления соответствовал он условиям именно той гражданской междоусобной войны, которая и породила его.
Как получилось в тот раз? Четверо суток без горячей пищи, почти без отдыха мотались казаки Павлова в лютый мороз по голой степи. Ослабли, выдохлись. Много было обмороженных, отставших, сбившихся с пути. Чуть живые добрались белые до жилых мест, одна только мысль владела всеми: попасть в дом, обогреться, заснуть. С полуночи до рассвета пытались казаки атаковать занятые буденновцами станицы, но каждый раз откатывались, встреченные пулеметным и ружейным огнем. Их отбрасывали контратаками, но они остервенело лезли к спасительному теплу снова и снова.
Около пяти тысяч убитыми и замерзшими потерял тогда генерал Павлов. Рискованным рейдом, бессмысленными атаками белые сами способствовали уничтожению своей лучшей конницы. А потери Конармии были минимальными.
Оттеснив Павлова на Средний Егорлык, Буденный, подчинив себе стрелковые дивизии, обрушился на корпус генерала Крыжановского, расколотил его, взял богатые трофеи. Затем, не давая врагу передышки, грянул на деникинцев, сосредоточившихся возле станицы Егорлыкской и станции Атаман. Здесь завязалось кровопролитнейшее и, можно сказать, решающее сражение за Северный Кавказ. Понимая это, белые бросили против Буденного все, что только могли. Даже Ростов оставили без боя, направили свои лучшие части все туда же, на Первую Конную, крушившую деникинские тылы. Полк за полком, дивизия за дивизией подходили к месту сражения, и Буденный поочередно бил, рассеивал, уничтожал их. Конечно, и Конармия понесла очень большие потери, но она сделала главное: за несколько суток перемолола основные силы Деникина, после чего враг на юге уже не сумел оправиться. Воспользовавшись успехом, быстро пошли вперед четыре общевойсковые армии Кавказского фронта.
Каким судом судить после этого Семена Михайловича? В чем он виноват, а в чем прав? Не дает жизнь однозначных ответов.
Буденный сознавал значение своего успеха, чувствовал себя очень уверенно. Шорина они с Ворошиловым спихнули при помощи Сталина. Арестован и обвинен в измене Думенко, ждет в Ростове трибунала, и не избежать ему смерти. Белых расколошматили к чертовой матери! Кругом шестнадцать! Рассуждая так и чувствуя свою силу, Семен Михайлович решился еще на один шаг. Зная, что командующий фронтом Тухачевский не очень-то благожелательно относится к нему за самостийность, за рискованные выкрутасы, чуть было не приведшие к тяжелым последствиям, Буденный замыслил приструнить свое новое начальство. А то ведь хрен его знает: и следствие назначить может за невыполнение приказа, и под арест взять. Вопреки существующему порядку намерился явиться к командующему без вызова. Надо объясниться, пока не поздно. И как только пришло известие, что служебный вагон Тухачевского находится на станции Батайск, Буденный и Ворошилов отправились туда с сильным конвоем, способным не только станцию оцепить, но и весь город под контроль взять.