Тайный сыск царя Гороха. Компиляция

Белянин Андрей Олегович

Да считай вся боярская дума! Упёртые в своём кондовом консерватизме бородатые пузаны с длинными посохами запросто способны были заказать нас любому киллеру. Э-э, что там говорить, они могли запросто скинуться по червончику и нанять целую банду убийц! Если вспомнить ту разбойничью пушку, то вполне возможно, что всё оно так и было. За всем стоят бояре!

А может, и не так, но тогда это ещё хуже…

– Никита Иванович, – когда я спустился с крыльца, сзади вновь возник Митька, – чуть не позабыл, склероз мой юношеский.

Вот оно, держите!

Я с некоторым удивлением принял из его рук тяжёлую кочергу.

– Это тебя Баба-яга просила захватить?

– Никак нет, это вам сувенир на дорожку, порожняком скучно ходить, так хоть кочергу с собой по кустам поволочёте. Всё веселее, ась?

Хрясь! Мой оборзевший младший сотрудник мгновенно словил той же кочергой по лбу.

– За что обижаете сироту?

– За нарушение субординации. – Я с трудом выпрямил кочергу, нажав на неё ногой. – Следи за домом, если кто спросит – мы с Ягой на задании.

– Слушаюсь.

– Да, и это… если вдруг дьяк Груздев захочет сбежать, отпусти. Может, его волки съедят.

– Потравятся, бедолаги, – уверенно буркнул Митяй, почесал пуленепробиваемый лоб и вернулся в избушку.

Я же, положив незатейливый инструмент кочегаров на плечо, бодрым шагом отправился к оранжевому огоньку. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это небольшой костерок, у которого на пенёчке грелась бабка.

– Здравия желаю главе нашего экспертного отдела!

– Не шуми, соколик, леший услышит.

– А разве мы не его тут ждём?

– Его, родимого, ожидаем, кого ж ещё. – Яга хитро улыбнулась, демонстрируя страшный клык. – Да только леший у нас плут известный, ему человека по лесу кружить – одно веселье. Сам просто так не покажется, а уж коли и придёт, так помогать задарма нипочём не станет.

– Это я помню. Приходилось встречаться.

– Так вот, Никитушка, зачем я тебя звала-то. – Бабка поманила меня пальцем поближе, шепча на ухо: – Уж как леший заявится, так ты, смотри, сиди смирно, в разговоры не лезь, чего бы ни было! Однако ж как только паскудник энтот бородавчатый начнёт на меня руки распускать, бей его кочергой прямо по кумполу!

– А если не начнёт?

– Начнё-от, – певуче протянула моя домохозяйка, зачем-то расстёгивая верхнюю пуговку сарафана. – Уж кто его, развратника старого, лучше моего знает. Так что не забудь: как он тока того, ты его сразу энтого!

– Ну, в таком случае вам, наверное, было лучше Митю позвать.

– Да тьфу на тебя, участковый! У него ж, поди, сила немереная, шибанёт кочергою от всей души, так невинному лешему и кирдык! Враз лапти отбросит. Чего ж за-ради я мальчонку под статью уголовную подводить стану?

Ну это правильно, подумал я, Митю под статью нельзя, он у нас маленький, дылда ростом за два метра. А как меня, женатого человека, так, значит, запросто можно?

И чтоб вы знали, это отнюдь не свидетельствует, что Баба-яга

относится ко мне с меньшей заботой. Просто периодически она искренне полагает, что раз я сам и есть сыскной воевода, то самого себя же под уголовщину подводить не стану, верно? То есть уж я-то выкручусь из любой ситуации, перепишу протоколы, подделаю улики, запугаю свидетелей и всё в этом духе. Как вам?

Причём ведь именно наша милая старушка как никто другой заботится о чести милицейского мундира! Если умом Россию не понять, так это про нас…

– А как мы лешего вызывать будем?

– Феромонами, – шепнула бабка.

– Чем?! – неслабо приобалдел я.

– Слово такое греческое, вроде как «возбуждаю». В простонародье у нас, значится, – на запах пойдёт.

И, прежде чем я хоть как-то сообразил, что именно она имеет в виду, бабуля преспокойно встала, задрала юбку до колен и начала махать подолом на костёр.

– «Мы не сеем и не пашем, не валяем дурака, с колокольни юбкой машем, разгоняем облака», – почему-то вспомнилось мне. Но уже через секунду я догадался вежливо отвернуться и, зажмурив глаза, терпеливо ждать.

Должен признать, что прошло не так много времени, когда со всех четырёх сторон раздался отдалённый шум и треск. Значит, он идёт. Как помнится по нашей единственной встрече, леший выглядел весьма впечатляюще.

Поверьте, трудно забыть как его нестандартную внешность, так и особенный взгляд с ленинским прищуром и странными глазами в обрамлении длинных седых ресниц. Казалось, глаза эти могли произвольно менять свой цвет по настроению – зелёные, жёлтые, голубые, карие, чёрные, синие, даже фиолетовые. Ну и нраву, как водится, старик был непростого.

– Думаете, придёт? – спросил я, когда бабка утомилась и вновь присела на пенёк.

– А то ж! Метод древний, женский, веками проверенный. Ужо прибежит, никуда не денется! – Яга сплюнула под ноги и ещё раз строго посмотрела на меня. – Всё ли запомнил, участковый? Кочерга под рукой?

– Да, разумеется. Стоять рядом, в разговор не вмешиваться, молчать в тряпочку, а как дед полезет обниматься, то бить его по затылку.

– Несильно!

– Я постараюсь без фанатизма.

– Ох, не беси меня, Никитка-а-а!

– Понял, понял, я буду очень нежен, – пришлось пообещать мне. Хотя, честно говоря, какого-то специального опыта в битье людей по голове у меня не было. Ну чтоб кочергой, уж точно.

В следующую минуту смешанный лес зашумел, раздались взбудораженные крики ночных птиц, громко затрещали сучья, а потом из самой густой тьмы вдруг пружинистым лёгким шагом на поляну буквально выпрыгнул бодрый старик с бородой до колен, в расшитой петухами простой рубахе и обвисших штанах. Волосы седые, зализанные, расчёсаны на прямой пробор и перетянуты на лбу узорчатым ремешком, взгляд одновременно простодушный, хитрый и насмешливый.