Тайный сыск царя Гороха. Компиляция

Белянин Андрей Олегович

– Могу ошибаться, Никита Иванович, однако ж стоит там поперёк дороги знатный господин на козлиных ногах. Одет богато, в одной руке сабля, в другой бутылка, а на лбу рога, как у всамделишного чёрта. Чё делать-то будем? Может, его сразу лопатою промеж рогов? Дык позвольте, со всем моим усердием…

– Чертей в Польше хватает, однако же, судя по описанию, встретили мы под Варшавою самого…

Тут дверь в избушку распахнулась от широкого удара ноги, и на пороге встал эффектный полный пан в ярких национальных одеждах, со жгучим взглядом,

кривым носом, длинными усами и кривыми рожками на лбу.

– Га! То мой обед?! – Он взмахнул кривой саблей.

Никто и слова вымолвить не успел, как взвившийся винтом Филимон Митрофанович широко осенил гостя крестным знамением.

Чёрт в один миг стал тих, как швейцарская овечка. Чем и поспешил воспользоваться наш Митенька, со всей дури врезав нечистому деревянной лопатой в челюсть!

Рогатого варшавянина откинуло в угол, со звоном приложив башкой об окованный железом бабкин сундук.

– Лукошкинская опергруппа, приятно познакомиться, – запоздало выдал я.

– Дзень добрий, шановне панство, – вежливо кивнул чёрт, лежащий в углу неподкованными копытами кверху. – Тока ногами не забийте, добрже?

– Так ты ж, дух нечистый, праведных людей с пути истинного сбивающий, супротив Господа Бога восставший, ещё нам и условия ставить будешь?! – с полоборота завёлся дьяк, и мне пришлось просить Митю надеть на него намордник.

– Бабуль, может, лучше вы начнёте?

Баба-яга скромно вздохнула, подошла к поднимающемуся гостю, протянула руку и произвела некое хитрое рукопожатие в масонском, негритянском или мексиканском стиле.

То есть они хлопнулись ладонями, поиграли пальцами, ударились плечами, потёрлись локтями, одновременно фыркнули в разные стороны, покивали направо-налево, дунули в нос друг другу и обернулись.

– Пан Смолюх розумеет по-русски?

– То так, ясновельможная, – осклабился толстый чёрт. – Я могу говорить на любом языке, хоть на китайском, хоть на суахили, хоть на эсперанто. Работа такая, сами понимаете. А кроме известной Яги Ягайло-Ягеллонской с кем имею честь?

– Ивашов Никита Иванович, лейтенант милиции при дворе царя Гороха. Это Дмитрий Лобов, наш младший сотрудник, а это…

– Дьяка в дупу! Мне довольно того, что я жму руку тому самому сыскному воеводе, что поставил на место самого Повелителя мух! – галантно поклонился чёрт. – Какая же нелёгкая занесла вас в весёлые земли королевства польского? Ей-же-ей, если я могу быть хоть чем-то полезен, то буду рад служить в милицейском полку!

Мы осторожно переглянулись друг с другом. Митя незаметно убрал в угол лопату. Филимон Митрофанович уже было засучивал рукава, но под строгим взглядом нашей домохозяйки сделал вид, что у него просто в районе подмышки очень-очень чешется. Я же после недолгого размышления взял под козырёк.

– Рад знакомству, господин Смолюх. Прошу к столу. Если вы действительно сможете помочь в нашем международном расследовании, это будет очень высоко оценено царём Горохом.

Думаю, даже будет открыт туристский маршрут к памятнику Ивану Сусанину.

– Кто то есть?

– Э-э, чуть позже узнаете, – виновато прокашлялся я. – Быть может, чаю?

– Лучше моей хмельной настойки на малине, смородине да грибной плесени! Подставляйте кружки, люди русские! За что пить будем, за дружбу?

– Мы воздержимся, пан Смолюх, – останавливая мигом загоревшегося Митяя, твёрдо пресекла Яга. – А вот не поможете ли нам в поисках одного австрийского принца?

– Почему нет? Но пани знает – за любую помощь надобно платить.

– Митя, возьми лопату.

– С другой стороны, отчего ж не помочь добрым людям задаром? Мы, поляки, отличаемся славянской широтой души!

– Вы тут как хотите, а я покуда сяду на крылечке отчёт в думу боярскую писать, – неожиданно объявил дьяк, забрал письменные принадлежности и вышел за дверь.

Похоже, крыльцо превращается у нас во что-то вроде отдельного кабинета, места для раздумий и частного уголка, где можно тихо посидеть одному. Хотя, в конце концов, должен же Филимон Митрофанович хоть где-то заниматься своими прямыми обязанностями – писать кляузы. Договор у нас с ним был, напишет – зачитает.

Мы же всей опергруппой уставились на нашего рогатого гостя. Пан чёрт, если можно так выразиться, подбоченясь развалился на лавке и, когда уже молчание стало неудобным, взял инициативу в свои руки:

– Карты на стол, сыскной воевода! Чего вам понадобилось в наших краях? Имейте в виду, то мои территории, я за них любому в горло вцеплюсь. Под славной Варшавою только мне зло творить позволено, а заезжая нечисть за то дань платит.

– Хм, у нас тоже есть такой криминальный авторитет в Лукошкине.

– Кощ Несмертельный, – с уважением протянул Смолюх. – Мы с ним давние знакомые, в своё время немало друг другу крови попортили. Как интригами, так и на саблях.

– Делили сферы влияния?

– Можно так сказать. Однако, сколь я наслышан, ваша храбрая милиция тоже не один раз его козни рушила?

– Было дело, – признали мы. – Арестовывали, даже сажали разок.

– Меня вам посадить не удастся, – широко ухмыльнулся усатый чёрт. – Хотя бы просто потому, что на землях королевства польского вашей милицейской власти нет. У нас тут свои порядки и законы.

– То есть, чтобы вот это нам сообщить, вы и остановили избушку?

– Я не имел намерения вас обидеть, пан Ивашов, но что, если мы сможем быть полезными друг другу? Я просто так помогу вам, а вы просто так поможете мне.

– Опять загадки разгадывать?

– Ох нет, Никитушка, – решилась подать голос Яга. – Ежели уж сам старина Смолюх поперёк дороги рогами становится, так дело серьёзное. Одной загадкой нипочём не отбояримся. Да тока, прежде чем хоть за что браться станем, уж сделай такую милость, скажи, чем ты, шляхта парнокопытная, нам помочь можешь?