Тайный враг

Веснина Елена

Анна Вадимовна повела Шевчука к Виктории Павловне.

— Знакомьтесь, это Юрий Владимирович, а это — Виктория Пална.

— Для нас большая честь, что вы нас посетили, — чопорно заявила директриса.

— Не смущайте меня, пожалуйста, я и так чувствую себя вирусом под микроскопом. То Аня меня рассматривает, то вы. Пожалейте, я — хороший, — попросил Юрий Владимирович.

— Чайку заварим и поговорим, — предложила Виктория Павловна. — Анечка, включи чайник. Аня вам уже рассказала в общих чертах?

— Не

успела. Мы из поликлиники прямиком к вам. А у вас тут уютно.

— Мы стараемся, чтобы дом выглядел по-домашнему. А новости у нас положительные.

Юрий Владимирович обрадовался:

— Слава богу, а то я уже устал от дурных вестей. Все время жду подвоха. Да и, признаться, мне Артем этот симпатичен. Я даже подумал, было, что совсем постарел и нюх потерял, что не разглядел в нем афериста и подлеца.

— А вот Ане он активно не нравился… — начала Виктория Павловна.

— Пална, ты не поняла. Мне он не нравился в качестве Дианочкиного ухажера. Он ей совершенно не подходит. А так — парень он ничего.

— Видите, у вас с Анютой взгляды совпадают, — заметила Виктория Павловна.

— И что же вам удалось узнать?

— Практически все. Мы нашли жену Боева.

— И кто же она? — спросил Юрий Владимирович.

— Обычная женщина. У нее были семейные проблемы — развод с мужем, дележ имущества. Ей нужен был адвокат — вот ей Артема и посоветовали. Он принял участие в ее судьбе и судьбе ее сына.

— Так сын не его?

— В том-то и дело!

— И ничего он у жены не забирал, наоборот, он ей все оставил, — продолжала Виктория Павловна. — И на руках носил, и любовь у них была. И вспоминает она его с благодарностью. Оклеветали парня.

— Но кто же мог это сделать?

— Главная цель достигнута. Мы сняли с невиновного человека беспочвенные подозрения.

— Вы уверены в этой женщине… Его жене? Она не могла вас обмануть?

— Я вам скажу больше, я пригласила ее на работу в наш дом, она — педагог дошкольного воспитания. У меня глаз на людей наметан. И потом, она сама приехала к нам. Если бы ей хотелось его оболгать, тогда понятно. Но самой приехать и полностью обелить человека, с которым ты рассталась? Это, согласитесь, поступок. Ой, машина Самвела подъехала! Господи, девчонки!

— Наш дом, наш дом! — кричали Лёля и Катя.

— Мне туда нельзя, я там уже наследил. Иди один, — попросил Крокодил Самвела. — Я тебя подожду, расскажешь, что да как.

Дети ворвались в кабинет.

— Бабушка Пална! Мама Аня! Мы вернулись. Дядя нас спас. От Крокодила. Мы теперь с тобой никогда не расстанемся.

Самвел скромненько стоял в стороне.

— Извините, Виктория Павловна, мне нужно ехать.

— Самвел Михайлович! Куда же вы? — огорчилась Виктория Павловна.

— Вы запомнили, как меня зовут? Я на седьмом небе. Но совершенно нет времени. Примите девочек, они много пережили. Подробности при следующей встрече. Я спешу.

— Но я вас… — директриса осеклась, — мы вас ждем.

Самвел открыл дверцу своей машины:

— Все

хорошо, Крокодилыч, мы молодцы. Это прекрасное место, и здесь работают прекрасные люди. Твои дочки, а мои названные внучки, теперь будут в полной безопасности. Какая все-таки женщина!

— Это ты о Надежде?

— Какая Надежда! Виктория Павловна, директор этого дома — вот человек. Какая душа, какое сердце, как ее дети любят. Ах, какая красавица!

Крокодил заулыбался:

— Влюбился, что ли? И когда успел-то?

— Не касайся своими грязными лапами моего светлого чувства, — грозно предупредил Самвел.

— Тогда я пошел.

— Я тебя отвезу. Я сегодня добрый.

— Как думаешь, мне разрешат с девочками видеться? — спросил Крокодил. — Я все-таки отец.

— Посмотри на себя. Какой ты отец? Отцы воспитывают своих детей, а не только делают.

Косарева, обнаружив отсутствие детей, онемела от ярости, а когда нашла в подвале оброненный Крокодилом телефон, прошипела:

— Ах ты мой маленький зубастенький дружочек. Наследил, нехорошо. Я тебя, Крокодильчик, из-под земли теперь достану. Ты начал против меня войну? Сам, заметь, начал. Теперь держись.

Косарева дожидалась Самвела. Тот вернулся в прекрасном настроении.

— Где ты был? — еле сдерживая злобу, спросила она.

— В Радужном. В детдоме.

— Что там делал?

— Женщина, у тебя проблемы с памятью? Кто меня туда вообще направил? Не ты ли?

— Но я не думала, что ты туда зачастишь. И сияешь, словно блин намасленный. Не нравится мне это шефство.

— Мне тоже многое в тебе не нравится. И терпению моему безграничному тоже конец приходит.

— Где они? — завопила Косарева.

— В безопасности, — спокойно ответил Самвел.

А вот этого Косарева не ожидала!

— Так это ты их украл? — изумленно вытаращилась она.

— Думай, что хочешь.

— Ты решил вести собственный бизнес с моим товаром? — не унималась Косарева.

— Я сделал то, за что ты когда-нибудь скажешь мне спасибо.

— Почему же «когда-нибудь», я уже говорю тебе спасибо. Ты очень мне помог. Помог расстаться с мечтой о другой жизни, которую я на нарах вынашивала, ради которой жизнь положила! Куда ты их увез. Теперь я понимаю. Вот почему ты в детдом зачастил, дела у тебя там… И Крокодил тебе помогал. Так?

— Никто мне не помогал.

Косарева завизжала:

— Вот как, мы уже лучшие друзья, мы уже выгораживаем Крокодила? Быстро же все у вас, просто голова кругом. Но вы, друзья мои, не совсем отдаете себе отчет, с кем связались. Хотя… Может, это оно и к лучшему — поспите напоследок спокойно. Я вас тепленькими возьму.

Косарева рванула к Крокодилу.

— Кого это несет, на ночь глядя? — заворчал Крокодил, услышав стук в дверь.

— Ты мне расскажешь все, правда, Витенька? А то будешь у меня вне зоны досягаемости, — прошипела Надежда с порога.