Тайный враг

Веснина Елена

— Интуитивно чувствует достойного соперника. Литераторы ужасно ревнивы. А вы? — заглянула ему в глаза Диана.

Игорь растерялся:

— Что — я?

— Вы ревнивы?

— Не знаю. У меня, признаться, мало опыта в этой сфере, — неуверенно ответил Игорь.

Диана удовлетворенно кивнула:

— Вот и будем его набираться.

Михаил все-таки решился и поехал в детдом.

— Здесь у вас такие строгости завели, — растерянно заметил он, входя в кабинет Виктории

Павловны. — У меня разве что отпечатки пальцев не взяли и флюорографию не сделали, а так…

— Береженого Бог бережет. Я хотела вас видеть.

— У меня так все сложилось… Даже не знаю, как рассказать… — замялся Михаил.

— Как есть, так и рассказывайте. Ваши дела теперь и нас касаются. Вы — отец наших детей.

— Я расстался с женой, — наконец решился Михаил. Виктория Павловна даже руками всплеснула:

— Боже мой! Только этого не хватало! Извините…

— Я понимаю, в какое положение я поставил всех, и вас, и себя… и детей. Но это факт, и с ним придется считаться.

— Скажите, ваше решение окончательное? Вы хорошо все взвесили, обдумали? — заволновалась Виктория Павловна.

— Я не мальчик. В моей ситуации это единственно правильное решение. Мне еще никогда не было так тяжело.

— Расскажите мне все, если можно. Я вас внимательно выслушаю. Нужно же что-то решать, — попросила Виктория Павловна.

И Михаил начал свой невеселый рассказ. Виктория выслушала, как и обещала, очень внимательно.

— Вас трудно не понять, — признала она. — Но и вы должны понять нас. Одно дело, когда детей, да еще двоих, усыновляет молодая, дружная, перспективная семья. И совсем другое…

— Я один, и я их упустил. Я все понимаю. Можно мне с ними повидаться? Я попробую Лёльке все объяснить, — попросил Михаил.

— А надо ли?

— Надо. Обязательно надо. Я не хочу, чтоб они думали обо мне, как о предателе. Я люблю их! Я не хочу их бросать. Не волнуйтесь, я не скажу ничего лишнего. Прошу вас.

Виктория Павловна отвела Михаила в игровую.

— Лёля, Катюша, выйдите ко мне, пожалуйста.

Лёлька сорвалась с места, бросилась на шею Михаилу:

— Папочка, родненький! Я знала, что ты за нами приедешь!

— Лёлька, ты не думай, я всегда буду с вами, — целовал и обнимал девочек Михаил. — Просто мне нужно на время уехать, и я попросил Викторию Павловну за вами приглядеть.

— Бабушка Пална и так за нами смотрит, а мы хотим, чтобы ты, — возразила Лёля.

— Но я обязательно вернусь. Мы будем опять вместе. И я вам что-нибудь привезу, — пообещал Михаил.

— Правда? А что?

— Все, что захочешь. Только не грусти. И слушайся бабушку Палну, — гладил ее по головке девочку Михаил.

— Привези нам рыжего кота. Мы такого в телевизоре видели, — попросила Лёля.

— Договорились. А как мы его назовем?

— Бонифаций. И он будет не кот, а лев.

Лёлька

мечтательно зажмурилась.

Борюсик с трудом разлепил глаз, потом второй. Кое-как сообразил, что он, раздетый, лежит на диване. Рядом — смятая подушка и откинутое покрывало. Борюсик вскочил, потом сел. Потрогал подушку, и растерянно огляделся. На стуле висела одежда Ольги Алексеевны. Борюсик смотрел на ее одежду в полной прострации.

Из кухни появилась Ольга в рубашке Борюсика. На подносе она несла чашки с кофе.

— Добрый день, — улыбнулась Ольга. — Ты проспал все утро, я не хотела будить.

— Здравствуйте, — натянул на себя одеяло Борюсик. — Вы что… у меня ночевали?

— А ты ничего не помнишь?

— Помню, конечно, в смысле… фрагментарно… Если честно, я ничего не помню. — Борюсик застонал. — Я — подонок! Я подонок — я использовал беззащитную женщину!

— Вы меня обижаете — не такая уж и беззащитная. И вполне может быть, что это я воспользовалась вашим… вашей слабостью. Просто вы в последнее время были так одиноки. И мне показалось, что два одиночества могут составить хорошую компанию…

Борюсик со стоном обхватил голову руками:

— Ольга Алексеевна… Я бы не мог попросить вас… в смысле… если можно… выйдите, пожалуйста, мне нужно одеться.

— Я на кухне, приходите туда, — улыбнулась Ольга и вышла.

Борюсик, кое-как одетый, приплелся на кухню. Ольга мыла грязную посуду. Среди общего бедлама уже наметились чистые островки.

— Зачем… зачем вы это все делаете?

— Потому что нельзя доводить свою кухню до такого кошмарного состояния. Здесь же эпидемически опасная обстановка. Вы как врач не можете не понимать этого.

Борюсик тяжело бухнулся на стул:

— Ольга Алексеевна, голубушка…

Ольга Алексеевна подошла к нему и, обняв, поцеловала:

— «Голубушка» звучит слишком официально. Можно просто Оля.

— Нельзя, милая Ольга Алексеевна. Понимаете, вам нельзя здесь убираться. Потому что я люблю другую женщину, — твердо сказал Борюсик.

— Вызывала? — спросила Татьяна.

Рита протянула ей газету с фотографиями:

— Вызывала. Как тебе веселые картинки? Чья работа, как думаешь? Конкуренты?

— А, я уже видела. Зачем далеко ходить? Как говорил древний китайский мудрец: почувствовав укус, ищи змею поблизости.

— Давай только без китайских премудростей! Они меня еще в детстве в боевиках с Джеки Чаном достали. Говори конкретнее.

— Можно и конкретнее. Наш Сергей Анатольевич — в прошлом журналист. Специализация — светская хроника, то есть скандалы, — сообщила Татьяна.

Ритка хлопнула рукой по столу:

— Вот гадина! Пойти плюнуть ему в морду, что ли?

— Нашему Сереже плюнь в глаза, скажет — божья роса!