Тайный враг

Крофтс Фриман Виллс

А они приступили к дотошному обыску, к делу скучному, но необходимому, которых так много было в жизни Френча. Почти три часа они перелопачивали вещи и бумаги совершенно безрезультатно, и тут Френч присвистнул.

Он закончил обыскивать стол и архив Крейна и только принялся за маленький сейф. Из нижнего ящичка он извлек два маленьких подколотых листка.

Верхний представлял собой копию написанного под копирку письма. Оно было датировано вчерашним днем, помечено "Лично и конфиденциально" и содержало следующий текст:

9

июня 1943.

Дорогой Сэйвори, Полагаю, вам следует знать, что я видел, как вы наклонились и что-то прилаживали в песке, когда прошли через волнолом в утро гибели Рэдлета.

Возможно, вам захочется обговорить этот сюжет частным образом? Если да, я буду в старой церкви на Церковном холме в шесть вечера завтра, во вторник, 10 текущего месяца.

Искренне ваш,

Уикхем Крейн

К этому письму был приколот другой листок, отпечатанный на машинке, содержавший несколько записанных для памяти пунктов:

Потребовать:

1. Нотариально заверенный документ.

2. Признать полученное удовлетворение адекватным.

3. Прекращения дела о клевете.

4. Признать, что в отношении (2) дело окончательно закрыто.

Мои гарантии:

Сэйвори не может продолжить дело о клевете, потому что у меня будет документ о том, что он удовлетворен полученной компенсацией.

Гарантии Сэйвори:

Мое письмо и выданный им документ будут служить доказательством того, что я занимался шантажом.

– А ну-ка, Вэнсон, взгляните сюда,- позвал Френч, протягивая листок.

Вэнсон восхищенно округлил глаза.

– Ничего себе! Вот это находка!

– Очень невредный документик.

– Я бы сказал, это то, что нужно! Сэйвори! Чем ему помешал Крейн?

– Считаете, это дело рук Сэйвори?

– Очень похоже на то.

Френч потер подбородок.

– Верно, похоже. Но как-то это, на мой взгляд, не очень убедительно.

– Да почему, мистер Френч? Что за идея?

– Инстинкт, наверное. Пока еще не понял как следует. Может, разложим все по полочкам и посмотрим, что можно из этого вытянуть? Начинайте вы.

Вэнсон откинулся на спинку стула. Рука его скользнула в карман за сигаретами, но тут же выскользнула пустой.

– Во-первых, отсюда видно, куда и зачем направлялся Крейн.

– Согласен.

– Потом, мы теперь знаем, кто и почему убил его.

– Разве?- отозвался Френч.- Мне бы вашу уверенность. Попробуем развить вашу мысль.

– Если Сэйвори наклонился к песку за волноломом и что-то там налаживал, что он там мог делать, кроме как активировать взрывное устройство?

– В смысле, чтобы убить Рэдлета?

– Да.

– Может, вы и правы, но тогда летят все наши прежние идеи. Нет ведь ни малейшего намека, что у Сэйвори могло возникнуть намерение убить Рэдлета.

– Не было, но у него мог быть мотив.

– Ладно, допустим, что мотив был, и Крейн

увидел, как он копается в песке. Не думаю, что это может служить доказательством в суде, но оставим это пока на будущее.

– Сэйвори мог считать, что это его изобличает.

– Да, это мысль.

– Очень хорошо. Крейн сообщает Сэйвори, что он все знает и предлагает ему встретиться и договориться.

– Зачем?

– Чтоб" заставить его отозвать судебный иск о клевете.

– Верно. Ну а дальше?

– Крейн подписал собственный приговор, хотя сам этого не понял. Сэйвори видит, что он знает слишком много. И пока Крейн жив, Сэйвори не может чувствовать себя в безопасности. Ему приходит в голову простейший способ избавиться от угрозы, и он его убивает.

Френч кивнул.

– Я согласен, вы изложили дело так, что ни к чему не подкопаешься. Крейн пишет это письмо и договаривается о встрече, после чего его убивают. Можем мы утверждать, что именно Сэйвори был в церкви и оставил следы на траве?

– Я бы сказал, что да.

– Значит, Сэйвори следит, как подходит Крейн, бросает свою гранату, проверяет, что тот убит и смывается?

– Я об этом и говорю.

– Надеюсь, вы правы. Но лично я боюсь, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Здесь есть пара шероховатостей.

– Уж не без этого! А что, например?

– Во-первых, зачем Сэйвори было так спешить? Можно же было сначала потолковать с Крейном, а не начинать с крайностей?

– Сомневаюсь. Если Крейн все знал, а в письме об этом прямо сказано, он опасен, что бы при этом ни говорил и ни предлагал.

– Звучит вполне правдоподобно. А что вы об этом скажете? В показаниях Крейна, которые он дал вам на допросе и в суде, нет ни слова о том, что он видел. Если он собирался сообщить об этом потом, как бы он объяснил свое умалчивание?

– М-да, это более трудный вопрос. Похоже, здесь он в любом случае в прогаре. Если он все понял правильно, он соучастник и отвечает за недоносительство, а если нет - он шантажист.

– Именно. Но здесь и более серьезная вещь. Зачем Крейн утаил информацию? По закону он обязан был сообщить ее, а за сокрытие мог получить неприятности. У него должна была быть основательная причина промолчать.

– Может, хотел потом использовать ее для давления на Сэйвори?

– Не думаю. Ему было бы только выгодно засадить Сэйвори и избавиться от суда за клевету. Стоило только в самом начале все рассказать нам, и у него автоматически получилось бы все как надо.

– Это верно.

– Есть еще одно, и это мне кажется еще более важным. Представьте себе, что, несмотря на угрозы Крейна, Сэйвори не стал бы отзывать иск? Как Крейн мог бы его заставить?

– А, вы о том, что, если бы он сделал заявление, его бы привлекли как соучастника, потому что он не сказал об этом сразу?