Тайный враг
Шрифт:
Рах, замерев от страха, наблюдал за их схваткой из-за дерева. Казалось, сам лес в ужасе отдернул свои ветви от залитой кровью поляны.
– Получи!.. – хрипел Видбор, взмахивая мечом и нанося чудовищу рубящие удары. – Отведай!
Тварь выла от боли и ярости, вырывая из тела воеводы куски плоти. Наконец, она стряхнула с себя Видбора, поднялась на лапы и шагнула к Раху.
Но тут силы оставили ее, и она тяжело повалилась на траву, судорожно загребая когтями комья земли. За время битвы Видбор успел нанести твари не менее десятка ударов, большая
– Рах… Рах, помоги мне…
Рыжий охоронец вышел из-за дерева, сжимая в руках выжигатель, но на воеводу даже не взглянул. С выжигателем наперевес он подошел к поверженной твари. Охоронец был бледен, но на губах у него играла улыбка.
Остановившись перед чудовищем, Рах всмотрелся в его безобразную, изрубленную мечом голову и усмехнулся.
– Крев! Это ты, дружище? В какое же чудовище ты превратился. А еще недавно ты называл чудовищем меня, помнишь?
Тварь застонала на земле и дернулась, пытаясь дотянуться до Раха изрубленными лапами. Рыжий охоронец отступил на шаг и снова усмехнулся.
– Жалкое зрелище, – презрительно произнес он. – Ты был хорошим ловчим, Крев, но ты погнался не за той дичью. Прощай.
Рах направил на издыхающее чудовище выжигатель, но вдруг снова опустил его и добавил:
– Кстати, забыл сказать. Когда я вернусь домой, я навещу твою семью. Я видел твою жену, Крев. Она настоящая красавица. А твоя дочь похожа на тебя. Я развлекусь с обеими, а перед этим расскажу им, как прикончил тебя. Надеюсь, ты не возражаешь? Ну а теперь – прощай.
Крев взвыл от ярости, напряг все свои силы и вдруг взвился в воздух. Сбив охоронца с ног, он завис над ним и изрыгнул ему на лицо черную слизь. Слизь растеклась по щекам рыжего охоронца, попала ему в глаза и в рот.
Рах уперся чудовищу ногами в грудь и с силой оттолкнул его, затем вскинул выжигатель и нажал на спусковую панель. Вспыхнула белая молния, и мохнатое тело твари разлетелось на куски.
Рах, отплевываясь и вытирая язык рукавом рубахи, поднялся с земли.
– Что это за мерзость? – брезгливо пробормотал он. – Будто дерьма наелся.
Тщательно вытерев лицо подолом рубахи, Рах подошел к Видбору, лежащему в луже крови, остановился и толкнул его ногой. Видбор не откликнулся. Рах наклонился, схватил богатыря за волосы, приподнял его голову и заглянул ему в лицо.
– Сдох, – презрительно произнес он и оттолкнул от себя голову мертвеца.
Затем выпрямился и понюхал воздух. Ноздри его затрепетали, а сердце тревожно вздрогнуло в груди. «Что еще за новости?» – испуганно подумал охоронец. Сотни разных запахов ворвались ему в нос, и на секунду он словно бы ослеп.
Прошло несколько секунд, прежде чем нос освоился со своим новым качеством. Рах обалдело тряхнул головой и обвел лес ошарашенным взглядом. Он готов был поклясться, что чует запах десятков тварей, притаившихся в траве и в лесу.
– Да что же это… – недоуменно пробормотал Рах.
По рукам его вдруг пробежала
– Дьявол Стогнум! – выкрикнул Рах. – Что за…
Резкий и острый приступ боли скрутил его и заставил упасть на колени. Тело Раха завибрировало и стало стремительно трансформироваться.
– Больно… – застонал Рах. – Как же мне больно…
Кости его затрещали под кожей, череп стал вытягиваться, приобретая уродливую форму. Рах хотел взмолиться, но не смог – из глотки вместо человеческих слов вырвался звериный рык, полный отчаяния, боли и гнева.
4
Путники вышли из чащобы и замерли, раскрыв рты. Перед ними простирался Кишень-град. Белокаменные дома поражали своей мощью, храмовые башни устремились в небо, по широким мощеным улицам разъезжали удивительные телеги, груженные разнообразным товаром. А слева и справа от дорог сновали пестрые толпы людей.
Мертвый город ожил, представ глазам гостей во всем своем былом великолепии, но длилось это всего несколько мгновений. Вдруг небо озарила ослепительная вспышка, а вслед за тем ужасающий, разрушительный ураган пронесся по городу, сметая все на своем пути.
Секунда – и волшебное видение растаяло в воздухе, а на месте прекрасного города стояли теперь лишь поросшие мхом развалины.
Несколько секунд путешественники молчали, затем Евдокия взглянула на Глеба и спросила дрогнувшим голосом:
– Что это было?
– Видение, – мрачно ответил Глеб. – Время от времени мертвый город пытается казаться живым.
– Ты и раньше такое видел? – севшим от волнения голосом спросил Ставр.
– Да, – ответил Глеб.
Евдокия хотела еще что-то спросить, но вдруг задрала голову и взглянула на небо.
– О, Боже, – тихо выдохнула она. – Здешнее небо…
Глебу не нужно было задирать голову, чтобы понять, о чем говорит проповедница. Он прекрасно знал, как выглядит небо над мертвым городом. Оно было не голубым или серым, а грязновато-красным, почти бурым. Отсветы этого страшного неба придавали развалинам Кишень-града неприятный, зловещий и какой-то потусторонний вид.
– Идем, – сказал Глеб и зашагал вперед.
Ставр и Евдокия двинулись за ним. Минуту спустя они вошли в город.
– Боже, как это страшно и как это красиво, – прошептала Евдокия, оглядывая развалины храмов и домов, которые не смогло сровнять с землей даже время.
Глеб чувствовал неприятное волнение. Так бывало всегда, когда он подступал к мертвому городу. Он понимал, почему даже самые опытные и отважные ходоки не осмеливаются приходить сюда. Воздух Кишень-града буквально был пропитан опасностью. Стоило поглубже вдохнуть его, и по спине пробегал ледяной озноб, а в груди делалось тяжело от жутковатого предчувствия беды. В былые годы не меньше десятка бесстрашных ходоков сложили здесь головы.