Тайсон. Победить или влюбиться
Шрифт:
— Все свои контракты читают, когда подписывают? — угрожающе спокойно интересуется Терехов, шлепая Сэма по локтю. — Все знают, что за нарушение режима во время турнира предполагается штраф в размере пятидесяти процентов от спонсорских выплат? Все помнят, что за такие выходки участников снимают с турнира, если это уйдет выше? Кивнули положительно!
В турнире участвую конечно же не все, но кивают синхронно. Меня не видно, но даже я мотаю башкой на всякий случай.
— Тогда объясните мне, какого хера вы решили нажраться? М?! Вы сюда зачем ходите? Чтобы чего-то достичь или чтобы телок клеить своими красивыми торсиками? Кто согласен с первым вариантов —
Не курю я!
Ну почти. И не может он знать. Уверен, что не видел.
— Закончили. Свалили в душ. Также молча. Мне сегодня очень нравится тишина. Салахов после душа в тренерскую. Разговор есть.
Встав под струи теплой воды, народ начинает немного шевелить языками. Дрюкнули реально всех. Кто был, кто не был в этом чертовом клубе. Пацаны извиняются, обещают больше не подставлять.
Немного ожившие идем переодеваться. Бью им по рукам и топаю в тренерскую.
Внутри пусто и тоскливо. Я бы с удовольствием еще поубивался на тренировке. Считаешь пульс и ни о чем не думаешь. Меня вчерашний день не отпустил еще. Не столько «клетка», сколько ночная поездка с отцом. Никакой душ не помогает отмыться от ощущения, что я все-таки шлюха. Только торгует мной собственный отец. Выгодное вложение, мать его! Или уже не очень. Завтра будет понятно.
Без стука вхожу в кабинет тренера, сажусь на кушетку у стены. Упираюсь затылком в стену и молча жду приговор. Терехов загораживает собой весь свет, берет пальцами за подбородок, крутит к себе разбитой стороной фейса.
— Что с лицом?
— В темноте об косяк.
— Это версия для папы. Мне нужна другая. Желательно правдивая.
— Других не будет.
— Посмотри на меня, Тай.
Открываю глаза. Встречаюсь с его темным, внимательным взглядом. Он долго смотрит на меня, качает головой, сжимая зубы.
— Выйди в зал, но не уходи никуда пока. Я звонок сделаю. Продолжим разговор.
— Может я домой? — с надеждой смотрю на него.
Одного взгляда хватает, чтобы понять, нет, не домой. Выйти и сесть в зале. Окей.
Падаю на ближайшую к тренерской скамейку. Дверь приоткрыта. Слышимость отличная. Юрий Германович ходит по своему кабинету. Пару раз проходит мимо двери, прикрывает плотнее, но я все равно все слышу.
— Добрый день, Таир Расулович. Нам надо поговорить. Сейчас, — пауза. Видимо слушает ответ. — Скажите, мы парня к чемпионскому титулу в этом турнире ведем или оно вам больше не надо? Да потому что у него глаза пустые! Я как его завтра на ринг выпущу? Он на приведение похож. Деморализованный боец — проигравший боец. Я рад, что вы знаете. А чего вы мне тогда его гасите? Я его как включить должен теперь?
Без папиных оправданий этот монолог перестает быть мне интересен. Не знаю я, как себя включить. Вчера будто все тумблеры разом рубанули. Еще и с Юлькой ни хрена не получается. Я не знаю, как к ней подходить. Она меня с любым подкатом отшивает.
В зал неожиданно заглядывают парни. Рядом со мной садятся Клим и Сэм. Остальные устраиваются
— И чего вы притащились? — смотрю на них.
— Ты за наш косяк со всеми отрабатывал. Не могли же мы тебя бросить. Орал? — Сэм кивает на дверь.
— Не. За ссадину спросил. Жду приговора теперь.
— Мы с тобой подождем, — улыбается Клим.
— А чего у тебя с Самсоновой? Цветы взяла, мы видели, — без подъебок интересуется Семён.
Вот ни хрена от них не скроешь. Дворец хоть и огромный, но все равно маленький. Все всё друг про друга видят.
— Да не даст она ему, — с провокационной усмешкой заявляет Арс. — К Юльке уже столько раз подкатить пытались. Она всех посылает. Тимур на нее два года дрочит, на дорогой машинке катает, а она все равно не дает.
— Не надо меня со смазливым ровнять, — передергиваю плечами. — Ему не дала, а моей будет.
И мысленно добавляю: «Вся!»
— Поспорим? — ржет Сэм, глядя как я подбираюсь.
В крови искрами начинает вспыхивать азарт. И вроде как даже депресняк немного отпускает. Это ж Юлька. Я снова желейка, но теперь с лампочками. Они внутри загораются, и на губах появляется привычная, предвкушающая улыбка.
— На ящик темного «Straffe Hendrik». По косарю за бутылку. Там двенадцать вроде. Вполне подъемно по бабкам и вкусно, — предлагаю я. — Только бухать уже после турнира. Я не горю желанием еще раз под каток Терехова попадать.
— Окей. Забились! — Сэм протягивает мне руку.
— Разбейте, парни, — сжимаю ладонь Семёна. — До конца турнира Самсонова будет моей.
Глава 12
Тай
Медитация офигенно помогает собраться перед боем. Тренер научил в прошлом году, я теперь пользуюсь. Полное погружение внутрь себя. Никаких лишних мыслей, настройка на результат и разгрузка нервной системы.
С утра меня никто не трогает. Тело уже почти не болит после нагрузок. Закладываю в свой мозг правильную установку. Меняю «должен» на «сделаю». Эта победа нужна мне. Все остальное — постороннее. Факторы, мешающие мне эту победу завоевать. А после нее будет еще одна. Я сегодня очень хочу еще один поцелуй красивой голубоглазой злыдни. Пока гоню ее образ из своей головы. Мысленно прорабатываю все маневры, движения, дыхание. Вспоминаю своего противника, его слабые места. Как на тренировке, моделирую в голове ситуации, в которых мне сегодня нельзя допускать ошибок. Улыбаюсь. Все получится.
Плавно прихожу в себя. Разминаю шею круговыми движениями. Позвонки приятно хрустят, мышцы начинают напрягаться правильно, без стресса и боли.
Выхожу на кухню. Сам делаю себе завтрак — просто полезный коктейль из витаминов.
Мама садится со мной за стол. Грустная очень.
— Отца нет?
— Не ночевал, — вздыхает она.
Я даже не заметил. Вернулся вчера, отлежался в ванной, переваривая долгий разговор с тренером, и упал спать до самого утра.
—Улетел может? — предполагаю один из вариантов.
— У тебя бой сегодня. Ты же знаешь, отец обычно не пропускает, — у мамы другое мнение. Она волнуется. — И телефон выключен, — нервно теребит уголок скатерти. — Может случилось чего?
— Ма, если бы с ним что случилось, уже бы все СМИ на ушах стояли. Ничего ему не сделается. Упахался, бедняга. Заснул на рабочем месте, — стараюсь шутить, но выходит немного злорадно.
— Ты его во Дворце увидишь, попроси, пусть позвонит мне.
— Мы не разговариваем.
— Тай, пожалуйста, — и глаза на мокром месте.