Тайяна. Вырваться на свободу
Шрифт:
— Их так много?
— Надежд?
— Любовниц, лойрио?
— Готов ответить на все ваши вопросы — на ярмарке, — тут же сориентировался Ланист.
Яна не смогла удержаться от смешка. Хорош все-таки, негодяй, и сам прекрасно об этом знает! Типаж вечного мальчишки, улыбка, проказливые огоньки в глазах…
— Умоляю вас, лайри! Хотите — на колени встану?
— что вы, я не могу подвергать мостовую такому испытанию!
— А я все равно встану!
Слова у лойрио не разошлись с делом. Только предварительно в грязь полетел шикарный короткий плащ,
— Прошу вас! Лайри, смилуйтесь!
Яна не удержалась от смеха.
— ладно. В эти выходные я вам ничего обещать не могу. Но в следующие — возможно. Хорошо?
— Вы возвращаете меня к жизни! — воспрянул Ланист.
— Нам пора, — весьма неприятным тоном заявил Рошер, но лойрио, уже получивший предварительное согласие, не возражал.
Пара минут раскланиваний — и знакомые разошлись.
— Яна, ты с ума сошла?
— Рош, а что такого?
— Я не знаю, как у нархи — ро, а у нас… бабник он! И спит со всем, что движется!
— И с почтовыми каретами тоже?
— Особенно с их содержимым.
Яна взмахнула рукой.
— Ой, Рош, ну что такого, если я хочу чуть развеяться?
— Да ничего. Только голову не теряй, ладно?
— Ладно. Зануда.
— Я тебя предупредил, дальше как знаешь.
Яна кивнула. И молчала всю дорогу до городской управы.
Слова Рошера… злили и раздражали. Ну, бабник!
И что?
Она же не собирается влюбляться! Так, погулять, развеяться, посмеяться! Да неужели она не может почувствовать себя женщиной!? В Лесу ее никто не интересовал, но это и понятно. Сначала она просто не созрела для отношений, потом Шет, не желая весенних оленьих украшений, отгонял от нее всех парней, да и Яне с ними было просто неинтересно. Обратная сторона 'книжной девочки' — интеллект, который сложно спрятать, да и не слишком хочется притворяться дурой, чтобы кто-то рядом ощутил себя умнее.
Да и все парни нархи — ро были просты и понятны. Яна знала их, как шкуру Ааши, знала, чего они хотят, о чем думают, о чем мечтают, к чему стремятся — и что в них интересного? Ходи на свидания, не ходи — ничего нового и интересного не произойдет. А люди…
Люди были странными. Нелогичными и непонятными. Может, и бабники у них устроены по — другому?
Яна не слишком удивилась бы этому. Уж точно ей было интересно пообщаться с Ланистом. Пусть это ни к чему не приведет! Но это новый и интересный опыт! Это знания!
А ведь сущность ее рода имменно в том, чтобы накапливать новые знания! Хранить и преумножать! Разве можно от такого отказаться?
Яна и не собиралась отказываться. Только вот…
А в чем люди ходят на ярмарки? А на свидания? У нее же ни одного приличного платья!
А где люди их достают? Покупают? Заказывают?
Лес Великий, как же все сложно!
Гарта под руку с Аэленой они поймали аккурат на выходе от сара Шойса.
Тот согласился подержать у себя еще и мерзавку — служанку. Не наказывать, конечно, ни к чему. Ну что ей можно вменить в вину? Что дура?
Так
Что хозяйкино платье дала подруге поносить? За это, конечно, можно и выгнать и выпороть. Но… жалко идиотку! Порка, да еще на виду у всех…
Просто подержать ее в тюрьме дней десять, да и гнать из города. Пусть где в другом месте жизнь устраивает. И напугается, и впредь умнее будет.
— Ну как? — кинулась Аэлена к Яне.
Рошер достал из кармана футляр и открыл его. Аэлена восхищенно вздохнула.
— Красиво…
Гарт присвистнул.
— Мастер!
Сказано было уважительно. С большой буквы. И верно — Мастер.
— а я была права. Заказывал этот браслет не Диолат! Заказывал его вовсе даже трайши Вильтен. Аэлена, а что там за история?
Аэлена резко помрачнела. Захлопнула футляр и отдала Рошеру.
— Вильтен? Релиш… Яна, не надо в это лезть, ладно?
— Аэлена? — удивился Гарт.
Женщина топнула ногой.
— Вы не понимаете!
— а ты объясни. Может, и поймем?
Аэлена вздохнула. И начала рассказ.
Говорят же, что все в нашей жизни — это песок, на котором волны чертят свои причудливые узоры. Накатывают, пишут, стирают, опять пишут, забыв о том, что написали ранее…
Люди не забывают.
Аэлена несколько лет ухаживала за больной бабушкой. Она не жаловалась, она — любила. Это была та ноша, которую не хочешь сбросить с плеч. Тяжко? Муторно? Трудно?
Да и плевать. Это твой родной и любимый человек, он рядом, а остальное — ветер. Всего лишь ветер.
Но однажды…
Мы люди, существа хрупкие. И Аэлену умудрилось так просквозить на ветру, что она малым не десять дней пролежала в горячке. Испуганная Витана металась между двумя кроватями, молясь, чтобы не умерла дочь и не заразилась мать. Хозяйка дала ей на это время отпуск, а другие мастерицы навестили женщин, переглянулись — и скинулись по монете.
Витана… будет справедливо сказать, что все три женщины любили друг друга. Поэтому Витана поговорила с Тармой, бабушка и мать подумали — и решили на десять — пятнадцать дней отправить Аэлену на горячие источники. На большее денег не хватало, но десять дней Аэлена должна была прожить в маленьком городке, рядом с которым били целебные ключи. Подышать полезным воздухом, искупаться в лечебных озерах и ни о чем не думать.
Аэлена протестовала, предлагая потратить деньги на что-то полезное, но под давлением матери и бабушки дрогнула. Да и сил не было сопротивляться. Так что в один прекрасный день, шатающуюся от слабости девушку запихнули в повозку — и караван тронулся в путь.
Пролетели шесть дней пути, и Аэлена оказалась в доме у тети Риши — милой дамы, которая сдавала комнаты приезжим. Увидев на пороге нечто среднее между тенью и скелетом, та только ахнула — и развила бурную деятельность.
Аэлена была накормлена, отмыта до скрипа и уложена спать. А назавтра ее поволокли на целебные источники и настрого приказали раньше обеда домой не возвращаться.