Te Amo
Шрифт:
– Ой, черт, телефон забыл. – Подскочил папа с места, выходя из кухни, на пути целуя меня в щеку.
– Доброе. – Последний ответил мне Рио, стоя в своем вчерашнем фартуке и с подносом блинчиков в руках.
– А у нас сегодня кое-что особенное!
– Да? И этим чем-то особенно являются блины? – с улыбкой спросила я, чмокая Рена и садясь рядом с ним за стол.
– Нет, но это тоже. – Буркнул Умемия, недовольный моими словами. – Но о самом главном вы узнаете в конце дня, а пока будем наслаждаться тем, что мы вам предоставим. Точнее,
– Рио, ты будто нас на смертную казнь ведешь. – Хмыкнула Киояма, аккуратно отпив горячий зеленый чай.
– Нет, что вы, Госпожа Анна, вы же еще не родили. – Изумился парень, причем было видно, что ничего такого он не имел в виду, но мы то смысл фразы по-другому поняли.
Подавившись чаем, блондинка быстро поставила чашку на стол, выпучив глаза и уставившись на Умемию, что стоял с самым неприступным лицом, пока остальная часть компании давилась смехом.
– То есть, потом можно? – усмехнулась Киояма, более или менее придя в себя и смотря на парня.
Как только она произнесла эту фразу, Рио несколько секунд смотрел на нее удивленным и непонимающим взглядом, после чего глаза его стали расширяться, а сам он чуть ли не уронил поднос с блинами на который я уже минут десять безотрывно смотрю.
– Боже, я не то имел в виду! – сразу же начал оправдываться парень, размахивая подносом и совершенно не беспокоясь о том, что может из-за этого случиться. Ну, кто ж знал-то.
Сделав еще один мощный взмах, блинная баррикада не выдержала напора эмоционального байкера и один член блинной семьи все же отделился от основной конструкции и угодил…Вот, как вы думаете, куда?
Я же хотела блины, вот и получила, причем быстро и качественно, прямо в рот, я бы сказала. А если быть точным, то в лицо. Теперь моя физиономия была сладкая, от наличия сахара на изделие, ароматно пахнущей, а еще мне было…
– Горячо!!!
Так как этот блин на самом верху, то, собственно, он являлся самым горячим из всех его собратов и, естественно он угодил мне в лицо, ведь иначе нельзя. Я же, блин, человек-удача. Каждый год премии присылают и узнают, жива ли я еще?
– Неудачник! – громогласно объявил Куроко, схватившись за живот и ударяя кулаком по столу в приступе смеха.
– Твою ж мать! – еще раз вскрикнула я, когда автоматически прижала ладони к лицу, от чего жар стал еще сильнее.
Резко встав со своего места, хватаюсь за край стола и что-то там случайно нащупала, и это «что-то», черт бы его побрал, оказалось очень скользким. Когда тело не нашло опору, то оно тот час потянулось вниз, увлекая за собой весь груз в виде меня. Но и на этом мы не остановились.
Падать мне не очень хотелось, поэтому схватив то, что я еще успела схватить, а это была уже скатерть, я уже надеялась на удачу, как она вновь повернулась ко мне, извините, задницей. Падение продолжилось, но уже не в одиночку, а с такими друзьями, как: чашки, блюдца, джемы, недоеденные блины. И все это угодило прямо на меня. Со скатертью, естественно, которая, словно парашют,
– Ты в порядке?! – кинулся ко мне Рен, встав со своего места и пытаясь поднять меня, но поскользнулся на тот самом, чтоб его, сливочном масле, и тяжелым грузом рухнул прямо, угадайте куда же, на меня!
Я еще из скатерти выпутаться не успела, как почувствовала примерно восемьдесят пять килограмм моего мужа, которые услужливо «легли» на меня. Начав вертеться под ним, так как воздуха уже катастрофически не хватало, я совершенно случайно задела стул, на котором кто-то сидел.
Ну, по-моему, сидел, так он оказался довольно-таки легким и я его опрокинула. Но как только услышала истошный вопль «Боже мой!», поняла, что сидел на нем ни кто иной, как Морти. Коротышка тоже поспешил присоединиться к нашим с Реном лежаниям и вместе со стулом упал.
А-ХА-ХА, но уже не на меня, а на Рена!
– Ребят, не смешно уже, вставайте. – Обеспокоено проговорил Умемия, принимаясь поднимать Тао, у которого, похоже, было сильное головокружение от удара.
– Боже, а я еще не наигрался! – разом вспыхнул Рен, отодвигая руку парня и самостоятельно вставая. – Весь кайф мне прямо испортил!
Перестав бубнить, Рен, наконец, вспомнил, что он в этой баррикаде участвовал не один, а поэтому, после того, как он помог Морти, сразу же принялся снимать с меня чудо-тряпку.
– Ты как там? – спросил он с улыбкой, поднимая скатерть и смотря на мое лицо, которое все было вымазано в джеме и сахаре. – Какая ты сейчас сладенькая. – Прыснул в кулак Тао, чуть отворачиваясь.
– Ха-ха, сейчас лопну от смеха. – Проворчала я, пытаясь уже выбраться из этого шалаша, который со всех сторон был липким, от чего, я уверена в этом, волосы мои выглядели, ну, просто шикарно.
Но не успело пройти и секунды, как дверь кухни открылась и на пороге появился отец, что с заинтересованным видом рассматривал свой телефон.
– Микаэла, дорогая , я… - Начал он, обращаясь ко мне и поднимая взгляд, но тут же затыкаясь, во все глаза смотря на развернувшуюся картину.
Он с минуту смотрел на нас, то закрывая, то вновь открывая глаза. Но в следующий момент он от безысходности сделал то, от чего мы сами чуть-чуть прифигели.
Сделав шаг назад, он закрыл перед собой дверь, а потом резко открыл и так несколько раз, и Бог знает, сколько бы это все продолжалось, если бы не тактичный и полный спокойствия голос Рена:
– Микаэла случайно споткнулась. – Решил он успокоить папу, придавая своему виду беспечность и продолжая. – Ничего страшного.
– Ага. – Рвано кивнул папа, смотря на Тао и резко переведя взгляд на меня. – М-микаэла, милая, я хотел тебе сказать тут кое-что…
– Ты уезжаешь по работе, просишь не волноваться и скоро придешь проверить, все ли со мной хорошо. – С умным видом закончила я за папу, прекрасно зная о том, что он хотел мне сказать. У него всегда такое лицо, когда он хочет сказать мне о своем отъезде.