Те, что уходят
Шрифт:
Дом имел пятизначный номер, заканчивавшийся буквой «А», но названия улицы Рэй нигде не увидел. Что еще хуже, на табличках внизу не было фамилий жильцов, кроме одной — Вентура. Рэй, содрогнувшись от холода, посмотрел на часы — они показывали два. «Все не так, — подумал Рэй. — Я все делаю не так». Фасад дома утопал во мраке — ни единого огонька.
Слева послышались чьи-то уверенные шаги. Темная фигура приблизилась, и Рэй подумал о Коулмэне, но этот человек, хотя и был невысок и тоже ходил вперевалочку, был гораздо моложе. Он даже держал во рту сигару, как Коулмэн. Рэй отступил к дому, встав к нему
— Простите, сэр, — обратился к нему Рэй. — Вы не знаете, здесь живет семья Лотто?
— Лотто? Да, живут такие, — ответил тот, вынимая изо рта сигарету (теперь Рэй увидел, что это не сигара). — На четвертом этаже. — Он открыл дверь ключом.
— Как вы думаете, может, они еще не спят? Дело в том, что…
— Может, и не спят. Он ведь работает на своей гондоле, а шум у них, по-моему, не прекращается круглые сутки. Я живу под ними. Хотите войти?
Рэй поблагодарил мужчину и поднялся вслед за ним по лестнице. В запущенном здании с облупившимися стенами, казалось, было холоднее, чем на улице.
— Самая дальняя дверь справа. — Мужчина указал наверх.
Рэй поднялся еще на один пролет. Из-под двери пробивалась полоска света, и Рэй, сочтя это добрым знаком, вздохнул с облегчением. Он постучался.
— Кто там? — послышался за дверью женский голос.
Рэй внутренне собрался и зычно произнес по-итальянски:
— Это Джованни. Могу я поговорить с Луиджи? Я его друг.
— Un amico di Luigi [11] , — эхом отозвался голос, однако дверь не открылась. — Un momento [12] .
11
Друг Луиджи ( ит.).
12
Минутку ( ит.).
Через некоторое время дверь открыл мужчина в сером жилете и черных брюках. Это был тот самый гондольер.
— Buona sera, — поздоровался Рэй. — Я американец, которого вы вытащили из воды. Помните?
— Ah, si, si! Входите, пожалуйста. Костанца! — позвал он жену и тут же быстро объяснил ей на местном наречии, кто такой Рэй.
Интересно, видели ли они «Гадзеттино», и если видели, то узнал ли его Луиджи? Рэй расшаркался перед супругой Луиджи. Сумма, которую он в ту ночь вручил лодочнику, составляла примерно тридцать пять тысяч лир, или пятьдесят долларов, что супруги Лотто, несомненно, оценили.
— Жена моя подумала, что я опять сочиняю байки, — сказал Луиджи, натягивая свитер. — Я, знаете ли, люблю сочинять небылицы про то, что будто бы нашел в море. Да вы присаживайтесь, синьор. Может, хотите стаканчик вина?
Костанца что-то проворчала, потом обратилась к Рэю:
— Приболел он, синьор, а все равно хочет идти на работу. — Из другой комнаты послышался детский плач, Костанца всплеснула руками. — Господи! Ну надо же, еще не спит! — Она вышла.
— Луиджи, простите за столь поздний визит, но…
— Ведь это вашу фотографию
— Да, мою. И я… — пересиливая себя, начал излагать просьбу Рэй, понимая, что лучше сделать это сейчас, чем в присутствии жены Луиджи. — Я пришел спросить, нельзя ли снять где-нибудь комнату. Может, вы знаете кого-нибудь? Дело в том, Луиджи, что у меня здесь девушка. Девушка, которую я люблю. Но у меня есть соперник. Он-то и столкнул меня в воду в ту ночь. Понимаете?
Луиджи смекнул довольно быстро. Откинув назад голову, он понимающе протянул:
— А-ха…
— Ваша жена знает о фотографии в «Гадзеттиио»? Лучше бы, конечно, не знала.
— О, за нее не волнуйтесь. Ей достаточно одного моего слова. А газету я ей сам показал сегодня, потому что все это время она не верила, что я спас кого-то. Думала, я выиграл эти деньги в карты. Она не хочет, чтобы я играл, да я и не играю. Вот некоторым женам и впрямь не везет — мужья у них картежники. А про вас я уж не знал, что и думать, — может, напали на вас или в канал столкнули. Я рад, что вы живы-здоровы.
Рэй кивнул:
— Видите ли, мне никак нельзя возвращаться в отель. Соперник найдет меня там. Единственное, что мне нужно, — это поговорить с моей девушкой. Дождаться вот только подходящего случая.
— Понимаю, — проговорил Луиджи, поглядывая на дверь, за которой скрылась жена.
— Вам надо как-то избавиться от него. — Луиджи потер руки, чтобы согреться. — Давайте выпьем по стаканчику вина. Или кофе. Что вы предпочитаете?
— Ну так как насчет комнаты, Луиджи? Не знаете вы кого-нибудь? — спросил Рэй, заметив, что вернулась жена Луиджи.
— Луиджи, поздно уже. Или отправляйся на работу, или ложись спать, — проговорила она.
Во всяком случае, так понял ее слова Рэй. Какое-то время они громко спорили о том, идти Луиджи на работу или ложиться в постель. Луиджи заявил, что и Так проспал весь день, как, впрочем, и ребенок, и что поэтому обоим теперь не хочется спать.
— Нет, на работу я сегодня не пойду. Мне нужно оказать услугу моему американскому другу, — сказал Луиджи жене, потом обратился к Рэю: — Сегодня поспите здесь, а сначала выпьем вина. И не обращайте внимания на всякие неудобства. У нас вечно что-нибудь происходит. Это ребенок моего сына. У них очень тесно, да к тому же нагрянули родители его жены, вот мы и забрали старшенького к себе на время.
Его сухопарая жена о чем-то тихо проворчала.
Луиджи провел Рэя на кухню, усадил за стол и налил три стакана красного вина.
— Если жена не захочет, мы сами выпьем за нее, — сказал он.
— Думаете, вам удастся разузнать насчет комнаты? — спросил Рэй. — Это очень важно.
Луиджи не сомневался, что найдется два или даже три варианта.
— Я должен держать свое имя в секрете, — сказал Рэй, боясь лишний раз упоминать его и уповая на то, что Луиджи не запомнил того, что было указано в газете. — Я вынужден называть себя Джованни — Джон Уилсон. Я вынужден всем так представляться. Даже вашей жене, на случай, если она разговорится с соседями… — Рэй пристально посмотрел на Луиджи, давая ему понять всю серьезность этой затеи. — Ваша жена уже разговаривала с соседями?