Те, кого называли богами. Эскиды
Шрифт:
– Ну ты могуч!
– полный восхищения вздох сорвался с губ рося. Он бережно уложил эскида обратно на кровать и позвал Фесту.
За спиной послышалось шуршание. Хранитель обернулся и увидел ползущего к пролому в стене раненого дропа. Не говоря ни слова, он схватил его за шкварник и выволок наружу.
– Каундарук! - скандируя имя вождя, призывала мятежная толпа.
Лиалин стоял нечем не защищенный, но нападать на него не спешили.
– Каундарук!
Войско расступилось, и огромный черный дроптэн с красным гребнем выступил вперед. Вышвырнув
– Такую судьбу ты уготовил моим воинам, Фэнтэп?! Ты решил их сделать немощными? Ты заставил их восстать против своего Вождя, и теперь тела многих славных дроптэнов обращены в пепел! Ты был хорошим военачальником! Но стал плохим Вождем! Они погибли не за свои гнезда! Они погибли в угоду сайрийцев! Ты утратил честь! Они утратили честь! Нет худшей смерти для воина, чем эта!
Недовольное рычание дроптэнов было ему именно тем ответом, которого он ждал.
– Верни мою армию обратно в Диахриар! Сложи оружие! И я прощу тебя за нарушенную клятву!
Взмахом руки приказав расступиться, Варкула приблизился к Фэнтэпу. Ночной ветер развевал черный плащ, и от этого в свете звезд силуэт сайрийца казался ужасающе зловещим.
– В чем заминка, союзник?
– Варкула был раздражен настолько, что забыл о всякой осторожности.
– Мне казалось, я предложил достаточную цену, чтоб ты забыл о чести.
Военачальник дроптэнов вздрогнул как о пощечины. Это была ошибка, и Варкула осознал ее, но слишком поздно. Желтые холодные глаза с вертикальными зрачками с ненавистью уставились на него.
– Ты купил не мою честь, а мою силу. Честь дроптэна купить невозможно. Я был глуп, что пошел против Вождя, был ослеплен жаждой великих сражений, - и, умолкнув на мгновенье, закончил: - Хватит. Во имя твоих идей и моей глупости погибло много наших братьев. Мы уходим. Вождь обещал прощение...
У Варкулы от бешенства глаза заволокло кровавой пеленой:
– Фэнтэп! Ты болван! Ты слишком далеко зашел! Каундарук никогда не простит тебя. Роси и ки'коны теперь навечно враги дроптэнов. Уйдешь, и Сайрийя станет твоим ночным кошмаром!
– Не смей мне угрожать!
– дроптэн окинул тяжелым взглядом сайрийца и отдал своему помощнику приказ опустить оружие.
От понуро свесившей головы массы отделилось трое. Один из них был сам Фэнтэп. Под уздцы он вел шестиногого монстра, отдаленно напоминающего велинов росей. Вместо копыт - когтистые лапы рыли землю, из клыкастой пасти рвалось нетерпеливое рычание.
– Тебе пора, мой друг!
Лиалин обменялся с Каундаруком крепким рукопожатием, сказавшим больше, чем любые слова.
Хранитель смотрел, как Вождь вскочил в седло, и на прощание махнул рукой. Над полем рога трубили об отступлении. За спиной послышались легкие шаги. Хранитель оглянулся и кивком подозвал Фесту ближе.
– Показатели Аяса стабилизировались, - выглянув из-за его плеча, недоверчиво и тихо спросила: - Думаешь, они, правда, отступят?
Лиалин отступил
– Уже отступают. Больше они нас не тронут. Ты иди к ребятам, а я спущусь к Райтору. Надо поскорее убираться отсюда...
Странный неприятный гул, доносившийся снаружи, усилился. И вместе с ним усиливалась головная боль. Феста зажала руками голову, пытаясь унять звон, разрывавший мозг. Лиалин схватился за выступ в стене, ноги подкашивались. В глазах мутнело.
Хранитель видел, как рухнула, корчась в муках Кита, тащившая на себе в медблок Соуна, но помочь им было не в его силах. Видел, как у Фесты пошла носом кровь. Видел, как падала на пол его собственная...
В проеме, словно не замечая происходящего, появился Аяс. Даже не оглянувшись, он прошел мимо них, но у самого края дыры в обшивке вдруг остановился и со стоном "мама" рухнул на пол.
Протяжный звук рога, призывающий к отступлению застал Эшору за перезарядкой стреттера. Это была последняя обойма. Наскоро стерев со скулы кровь, девушка высунулась из укрытия. Никого. Даже мертвых дропов не осталось. В одно мгновение все закончилось. По команде. Эшора без сил уселась на пол рядом с подругой.
– Пить есть?
Кэрл сняла с пояса фляжку, но отдать так и не успела. Резкая боль пронзила мозг. Это казалось невозможным, но она все нарастала и нарастала. И девушка закричала. От боли, от ужаса, когда увидела, как кровь начинает просачиваться у нее сквозь поры на коже.
И в этот момент мощный толчок сотряс не только браже, но саму землю. Воздух задрожал будто водная гладь от ветра. И стало темно.
Это был конец. Шатаясь, будто пьяный, от усталости Варкула стоял на краю огромного котлована и пустыми глазами смотрел туда, где только что стоял ки'конский звездолет. Он проиграл. Не просто проиграл! Сам, своими руками заложил первый камень могильного кургана, под которым однажды будет погребен не только он, но и все сайрийцы, и роси, и ки'коны. Необходимо было что-то делать. Что-то правильное, незамедлительное, чтобы предотвратить вращение колеса судьбы, и может, запустить его по-новому.
Соткав из воздуха посох, и, тяжело опершись на него, Правитель Варкула побрел прочь. За спиной приземлился старший из сыновей. Настала пора вернуться на Сайрийю. Много дум тревожило Варкулу, но одна не давала покоя больше остальных: мысль о воине-сайрийце, что защищал рося. Могучем воине... страшном воине... Варкула не мог отделаться от ощущения, что знал его. Но откуда? Но более всего его поражало то, что воин покинул битву в самый ей разгар, будто ему разом все опостылело.
Первым очнулся Райтор. Выбравшись из-под обломков, эскид подполз к Лиалину и попытался привести того в сознание. Сверху закапала вода. Райтор в недоумении поднял голову и опешил. Над ним не было ничего, кроме рваных бортов "Сивера" и ... серого неба, льющего дождь. Ветер качал верхушки деревьев.