Те, кого принимают в расчет
Шрифт:
Гибсен продолжал уточнять детали:
— Ну что же, хорошо. Отлично! А сейчас обсудим, как нам действовать. Рей, еще никогда не случалось, чтобы ты помогла мне, так как… Впрочем, неважно. Если ты изъявила желание, то, может, поможешь Марну остаться с Брэбентом наедине? По-твоему, как нам лучше это провернуть?
Рей словно оцепенела, пытаясь что-либо придумать. В ее голове зароились мысли, но все они были совсем другого рода. Это были картины, воспоминания, мечты, но сейчас она пыталась их отбросить, потому что вскоре они станут призрачными
Потирая подбородок, заговорил Марн:
— А если сделать следующим образом. Я буду ждать сверху, на лестнице. Рей скажет Брэбенту, что хочет с ним поговорить, или что-то в этом роде. Ну и поднимутся ко мне… А горменам мы скажем, что боролись из-за девушки. Возможно, это их немного озадачит. Во имя Земли мы должны попытаться запутать их возможно больше.
«Он рассуждает достаточно разумно, — думала Рей в отчаянии. — Как человек, планирующий скорее вечернюю партию в бридж, нежели предстоящее убийство — нет, казнь, именно так это называется, после того как они трезво и хладнокровно вынесли приговор. Все трезво взвешено, так что жертва не сможет закричать: «Это несправедливо! Вы хотите уничтожить человеческую жизнь».
Гибсен прервал ее размышления:
— Для горменов это будет, конечно, тяжелая потеря. Возможно, план Марна и удастся. Но давайте реально смотреть на вещи. Этих чужаков не так легко одурачить. Давайте обсудим все, если уж решили. Я не думаю, что они будут мстить; по-моему, это им и в голову не придет. Но Брэбент все еще остается единственным человеком, который наладил тесный контакт с горменами, и нам следует предвидеть, что они могут…
Из другой комнаты послышался голос Мери:
— Посмотрите! Они приближаются!
Шесть вооруженных горменов бесшумно скользили к дому. Доктор Брэбент был с ними.
Рей непроизвольно попятилась к стене.
Сегодня утром Брэбент имел изможденный вид и, чувствовалось был на грани отчаяния. Сейчас он переступил эту грань. Его лицо приобрело серо-желтый оттенок. Руки болтались, как плети. Глаза — как у распятого Иисуса, но то, что он сказал, могло слететь только с уст Иуды. Голосом великомученика Брэбент произнес:
— Вы должны отказаться от своего плана. Извините, что гормены и я… мы знаем, что вы замышляете. Они пришли помешать вам.
Гормены согнали всех людей в одну комнату. Брэбент обратился к ним:
— Те, кому удалось припрятать оружие, должны сдать его немедленно.
Да, он знал, где искать. Гормены подошли к спящему ребенку и приподняли тонкий матрац. Под ним лежал нож де Джувенела.
— Рей, — приказал Брэбент, и два гормена подошли к ней.
— Я сама, — поспешно сказала она и начала шарить в своей одежде.
Брэбент взял ножницы и протянул одному из своих спутников. Потом огляделся по сторонам и таким же тоном произнес:
— Вот и все.
Он не смотрел на Рей, только пристально всматривался в лица остальных людей.
— С этого момента у вас больше не будет возможности ни убить
— Что ты, черт возьми, хочешь этим сказать? — надтреснутым голосом спросил Гибсен.
— Через несколько дней мы улетаем. — Брэбент кивнул головой, как профессор студенту, который задал нужный для поддержания разговора вопрос. — Гормены ожидают большой корабль, который и заберет всех нас. Он уже на подлете. Они собираются взять нас с собой, хотя я пока не знаю, куда. Возможно, на Бес. А может, и дальше. Но я думаю, первой остановкой будет «Первопроходец П».
Он умолк. Воцарилась мертвая тишина. Потом доктор задумчиво добавил:
— Вот, что они собираются делать… Рей. — Девушка вздрогнула от неожиданности. — Может, выйдем на минутку?
Она инстинктивно посмотрела на Гибсена, как бы ожидая приказаний, но сразу же отвела глаза в сторону. Это было слишком. Замышлять убийство Брэбента — это одно, а спрашивать у другого мужчины разрешение на прогулку с ним — еще хуже.
Так как она не представляла, чего хочет от нее Брэбент, и не имела времени обдумать его предложение, то ответила:
— Ладно.
Рей, Брэбент и гормены вышли на улицу.
Брэбент робко предложил:
— Давай прогуляемся.
— Прогуляемся?
Он кивнул, избегая ее взгляда. Им еще никогда не представлялся случай вот так ночью гулять.
— Под прикрытием этих?
Брэбент. покачал головой, и правда, гормены быстро удалились, даже не оглянувшись.
— А, понимаю, — с неожиданной жестокостью сказала Рей. — Ты предал своих товарищей, и за это они наградили тебя ошейником с длинным поводком. Думаю, стоящая награда.
— Рей.
Он произнес ее имя скорбящим, но не умоляющим тоном, и даже с ноткой протеста. Рей пожала плечами и медленно пошла вдоль улицы. Темень стояла кромешная. Даже не просматривались очертания домов впереди, лишь позади виднелся падающий из их дома свет.
Когда лицо Брэбента растаяло в темноте, она сказала:
— Хорошо, давай пройдемся. Что тебе нужно?
— Небольшую передышку, — не задумываясь, выпалил тот.
— Дурак!
— Нет, погоди! Я… — Однако возможность была упущена, если она вообще когда-либо существовала.
Рей была не в состоянии переносить подобную прогулку сейчас. «Нет, — терзала она душу, — так нечестно». Развернулась и побежала вдоль темной улицы. Неизвестно откуда появившийся гормен последовал за ней.
Брэбент остановился в нерешительности. Позади него смутно угадывался силуэт второго гормена. Доктор догадывался, что гормены не доверяют ему полностью. Он пожал плечами и пошел обратно — нет, не туда, где находились земляне, даже не в свою лабораторию, где ему иногда позволяли переспать, а к подобию кровати на верхнем этаже горменовского барака. По приказу горменов Брэбент спал там уже три ночи, что свидетельствовало об ухудшении отношений.