Те, кто любит. Окончание
Шрифт:
— Джон, мы не должны обвинять Джефферсона в личных нападках.
Антифедералисты стали известны под именем республиканцев. Под такой крышей они сумели собрать не только антифедералистов, но и всех недовольных некоторыми отдельными положениями конституции и действиями правительства. Они купили или финансировали газеты в большинстве важных городов, включая основанную Филиппом Френо при содействии Джефферсона «Нэшнл газетт», отстаивавшую точку зрения республиканцев.
Эти газеты повели целенаправленную кампанию по подрыву позиций федералистов, утверждая, будто они являются противниками американской демократии. Поскольку президент Джордж Вашингтон не подлежал критике, за исключением отдельных выпадов против
Газета городка Покипси, что на Гудзоне, утверждала, будто Джон Адамс связан с «аристократическими и монархическими принципами». «Нью хэйвен газетт» бичевала вице-президента Адамса как врага свободы и республиканских институтов. «Бостон индепендент кроникл» высказывала предположение, что он — вероотступник и был бы рад установлению в Соединенных Штатах ограниченной монархии. «Бостон сентинел» высмеивала его отношение к наемным рабочим и желание получать больше. Одна антифедералистская газета изображала Джона Адамса в карикатурной роли «герцога Брейнтри».
Болезненным ударом для Джона явилось выступление перед обеими палатами законодательного собрания Массачусетса кузена Сэмюела с речью, осуждавшей тех, кто возглавляет движение в пользу установления наследственности в американском управлении.
— Кузену Сэмюелу столь же хорошо, как Тому Джефферсону, известно, что я не сторонник наследственной власти! — шумел Джон. — Им известно, что я рассматривал ее с исторической точки зрения и как альтернативу в случае провала конституции.
Тем временем Абигейл и Джон старались подобрать подходящее название для своего нового дома и фермы. Джону нравилось название «Писфилд» («Умиротворяющее поле»). Но оно казалось неуместным, ибо их дом стал мрачным, его обитатели — издерганными обвинениями и оскорбительными ссорами. Абигейл спрашивала себя: почему Джон не понимает, что вражда к нему вызвана памфлетом, написанным им в Лондоне и восхвалявшим конституционную монархию. Она также считала нормальным, что столь молодая и не испытанная на опыте конституция может оказаться неудачной. Процесс ее исправления и дополнения идет, но ее основы следует отстаивать до последней капли крови и до последнего вздоха.
Джон Куинси, как и его родители, был возмущен нападками.
— Отец, я знаю, ты решил не скрещивать мечи с Джефферсоном по этому поводу. Ты прав, ведь это может лишь причинить вред двум высоким представителям в правительстве, которые спорят друг с другом на публике. Ну а я? Мне хотелось бы защитить «Рассуждения». Я напишу серию статей для здешних газет под псевдонимом Публикола. Поскольку ни один адвокат не должен защищать себя в суде, возьмешь ли ты меня как своего адвоката?
Джон Куинси выиграл не так уж много судебных дел, но лицо Джона озарилось улыбкой, какую не видела Абигейл с момента поступления памфлета Пейна.
Отстаивая в «Бостон колумбиан сентинел» содержание «Рассуждений», Джон Куинси был вынужден связать эту книгу с критикой памфлета Тома Пейна, основанной на убеждении, что Франция столкнется с крупными беспорядками и кровопролитием, если ею будет править однопалатная власть. Американский народ разобрался в позиции Джона Адамса: Джон Адамс выступил не только против Французской революции, но и против государственного секретаря Томаса Джефферсона.
Летний отдых был испорчен.
Обеспокоенный язвительностью, которую можно было узреть в его двух строчках введения, Джефферсон написал Джону, что, посылая памфлет печатнику, он присовокупил фразу о политической ереси, чтобы «смягчить хотя бы немного сухость мысли», не имея в виду обвинять своего давнего друга. «Дружба и доверие, так долго существовавшие
Огорчение, нависшее над членами семьи, подобно густому туману, рассеялось. Они вновь и вновь перечитывали письмо. Джон сел за составление ответа своему другу.
«Я получил твое дружеское письмо от 17 июля с огромным удовольствием. Полностью верю твоему изложению мотивов, побудивших написать замечания и приложить их как введение к филадельфийскому изданию памфлета мистера Пейна „Права человека“; но постыдное поведение лица, нарушившего твое доверие и опубликовавшего замечания, независимо от его намерений, посеяло больше зла, чем он может когда-либо искупить».
Ответ Джефферсона был холодным и формальным. Он полагал, что дело возникло из-за публикации статей Публиколы, а не из-за двух строчек введения. Абигейл не удержалась от замечания:
— Что думает Джефферсон? Либо он потерял чувство меры, либо он не откровенен с нами. Его введение было опубликовано по меньшей мере на два месяца раньше статей Джонни.
Джон тер свою переносицу средним пальцем, пока она не покраснела.
— Разумеется, он не хотел показаться бесчестным. Джефферсон — один из наиболее честных людей, каких я знал.
— Да, он был таким! — воскликнул Джонни. — Но каков он сейчас?
Абигейл бросила острый взгляд на сына:
— Почему ты задаешь такой грубый вопрос, Джонни?
— Это политика. Мистер Джефферсон — честолюбивый человек. Я слышал о его заявлениях, будто он хочет вернуться в Монтичелло, стать фермером и ученым. Но не заблуждайтесь. Он хочет стать лидером новой республиканской партии и кандидатом на пост президента. Не в этом году; он также хочет переизбрания президента Вашингтона; но, по-моему, он не уступит никому второе место. Я верю ему, когда он пишет, что не намеревался опубликовать те самые две строчки; однако они сидят в его голове, и я уверен, что он писал о них своим политическим друзьям. Девять из десяти нападок на твою, отец, книгу исходят от тех, кто не читал ее. Посмотрим, кто правильно читает историю: ты, отец… или мистер Джефферсон.
Прошло лето. Планы Джона и Абигейл отдохнуть во время каникул и привести ферму в порядок пошли прахом. Ричард Кранч находился при смерти. Зная, что ее сестра вновь испытывает трудности из-за затянувшейся болезни мужа, Абигейл попросила Коттона Тафтса позаботиться, чтобы семья Кранч была обеспечена дровами и другим необходимым на зиму. Третий сын Нэб, годовалый Томас, внезапно умер в Нью-Йорке, что ввергло семью в глубокое горе. Джонни так натрудил свои глаза, что Абигейл стала опасаться за его зрение и заставила его делать примочки из хинина, смешанного с солью. Джон был измотан политической борьбой и лишь с трудом совершил поездку в Филадельфию.
Единственным приятным известием было то, что полковник Уильям Смит возвратился в Нью-Йорк и занял пост инспектора штата.
Арендованный Джоном дом в центре Филадельфии был дорогим, почти тысячу долларов в год, комнаты небольшими, изолированными, что осложняло прием гостей. Для ухода за домом и семьей Абигейл требовалась лишь половина прежней прислуги. Посетители приходили в течение всего дня.
Абигейл повезло: она нашла негритянку — прекрасную кухарку, надежную и лояльную. Неуправляемая Полли Тейлор была заменена приятной молодой девушкой из Брейнтри по имени Сейлия. Государственные ценные бумаги Массачусетса, купленные по дешевке Абигейл, поднялись в цене и приносили доход. Это позволяло ей время от времени использовать деньги на хозяйственные цели. Было очевидно, что оклад вице-президента не покроет расходы за время полной сессии Конгресса.