Те, кто против нас
Шрифт:
— Не подозревал, что и у вас процветает бюрократия, — усмехнулся Погодин.
— Это не бюрократия, молодой человек, а совершенно необходимые условия безопасности, — суховато возразил Магистр. — Как вы заметили, путешествия по ДП отнюдь не похожи на прогулку. Без соответствующей экипировки вторгаться туда просто безумие. Только поэтому мы запретили самодеятельность. И рассчитывали, что наши горячие головы несколько охладят свой пыл.
— Магистр, вы же прекрасно знаете, что ни денег, ни экипировки хронически не хватает, — принялся оправдываться Гонта. — Наша заявка лежала
— Только в том случае, если бы вы объяснили мне, как намереваетесь протащить через московскую квартиру сколь-либо надежное плавсредство, — парировал Магистр. — Не на спасательных же кругах вы собирались там передвигаться.
— Это да, — согласился Гонта. — Тут еще надо серьезно думать. Ладно, тогда предлагаю двигаться дальше.
— Далеко еще? — спросил Нестеров.
— До вентиляционного колодца осталось метров триста. Правда, скоро нам придется ползти.
Тоннель был построен при прокладке кабелей правительственной связи. Покинув негостеприимный мир погибающего солнца, они вышли в него, совершив переход из темноты в темноту еще более густую, и хотя Гонта предупредил об осторожности, Нестеров все равно крепко стукнулся затылком о потолок, когда неосмотрительно попытался выпрямиться.
— Ну все, — сказал Гонта. — Дальше только на карачках.
Тоннель поворачивал направо, а прямо вела круглая дыра полуметрового диаметра.
— Тут недалеко, — ободрил Гонта. — Метров двадцать всего, не больше.
Зажав фонарик в зубах, он залез в дыру первым, прополз немного и остановился, кое-как освещая вход товарищам. Сопя и кряхтя, они ползли по трубе, по счастью, совершенно сухой, но страшно пыльной. Пыль лезла в нос, глаза и уши. Хорошо же они будут выглядеть, когда выберутся наружу, подумал Нестеров и оглушительно чихнул. Вскоре продвижение остановилось. Гонта возился с чем-то впереди, а остальные терпеливо ждали, радуясь возможности передохнуть. Затем движение возобновилось.
— Хватайтесь за скобы, Магистр, — прозвучал откуда-то сверху голос Гонты. — Тут довольно удобно.
Когда настал черед, Нестеров вслед за остальными выбрался в вертикальный колодец и, нащупывая в темноте вмурованные в стенку ржавые скобы, полез вверх. Звякнув, сдвинулась в сторону чугунная крышка люка. Один за другим они вылезли в прохладную, вечернюю темноту и тут же начали отряхиваться. Люк находился в центре бетонной площадки, освещаемой единственной тусклой лампочкой на столбе и обнесенной проволочной изгородью. Ворота загородки были распахнуты, одна створка косо повисла на сохранившейся петле. Примерно в километре светились окнами многоэтажные дома, цепочки фонарных огней обозначали улицы. Откуда-то из темноты доносился шум автомобильной магистрали.
— Где мы находимся? — спросил Магистр.
— Это район Ново-Косино, — объяснил Гонта. — До автобусной остановки минут десять пешком. Оттуда три остановки до метро. Если автобусы еще ходят, конечно.
— Сейчас
— В точности, — заверил Гонта. — Ни малейшей асинхронности мы не зарегистрировали. Секунда в секунду.
Нестеров видел, что у Погодина на языке вертится вопрос, но задавать его тот воздержался, видимо, отложив до более подходящего момента. По разбитому асфальту они направились в сторону человеческого жилья.
Местность вокруг была пустынной, лишь однажды они уловили какое-то движение в ночи, однако понять, кому оно принадлежало — бомжам или бродячим собакам, кои за последние годы на окраинах города расплодились бесчисленно, — путники не сумели. Ни первые, ни вторые являть себя четверке мужчин не рискнули. Таким образом, до автобусной остановки добрались без дополнительных приключений. Автобус не заставил себя ждать. Минут через пятнадцать они уже выходили из его открывшихся дверей возле станции метрополитена.
— Чего-то милиции многовато, — озабоченно отметил Гонта. — С чего бы оно?
В самом деле, у входа на станцию стояло человек шесть в милицейской форме, внимательно вглядывавшихся в лица пассажиров.
— Этим-то мы глаза отведем, а больше ничего опасного вроде тут нет, — продолжал Гонта. — Не напрягайтесь, Магистр, я все сделаю сам.
Как ни в чем не бывало они прошли сквозь милицейский кордон, не обративший на четверых людей в мятой и изрядно грязноватой одежде никакого внимания.
Народа на платформе было немного, да и вагоны подошедшего поезда оказались полупусты. Они спокойно доехали до пересадки на Третьяковской, но там все выглядело совершенно иначе. Толпы возбужденных людей спускались по эскалаторам, переполняя вестибюль. Так эта станция выглядит только во время народных гуляний на праздники.
— Что-то произошло, пока мы отсутствовали, — сказал Магистр и остановил женщину средних лет с взволнованным, раскрасневшимся лицом. — Извините, что нам наверху случилось? Откуда столько народа?
— С митинга, — охотно ответила она. — Только сейчас закончился.
— А чему, простите, был этот митинг посвящен?
— Неужели вы не знаете? — удивилась женщина. — Митинг протеста против власти хищников. А вы все отсиживаетесь? Досидитесь, пока вас живьем не съедят.
Она весело засмеялась, подмигнула Магистру и вскочила в вагон подошедшего поезда.
— Это результат передачи Одиссея, как я понимаю, — сказал Гонта. — Вот видите, Магистр, молодежь-то, оказывается, способна не только кулаками размахивать.
Магистр ответил не сразу. Лицо его сделалось печальным.
— Обстановка крайне тревожная, — сумрачно проговорил он. — Нужно защитить Периметры, подозреваю, что они будут атакованы в первую очередь. А у нас очень мало сил. Боюсь, в случае негативного развития событий нам и в самом деле придется уводить очень много людей в новое ДП. Так что вам, Гонта, предстоит обеспечить возможный отход и заняться этим следует, не откладывая ни на час. Сейчас, пожалуй, мы расстанемся. Отправляйтесь туда немедленно.