Те, кто против нас
Шрифт:
Поворот на Валдай оказался закрытым наскоро сооруженным шлагбаумом, возле которого переминались несколько солдат с автоматами и офицер в чине подполковника. Два танка сразу за шлагбаумом полностью перекрывали путь. Чуть дальше на обочине стояли несколько бэтээров.
Колонна остановилась. Вывернув из-за бронированных бортов бэтээров, «уазик» подъехал вплотную к шлагбауму. Офицер в камуфляже легко выпрыгнул из кабины и подошел к подполковнику.
— Майор Скоробогатов! — представился он, кинув ладонь к пилотке. — Что случилось?
— Подполковник
— Каких беспорядков? — удивился майор. — Люди едут по своим делам. Я тоже имею приказ: обеспечить беспрепятственное передвижение и охрану колонны.
— Чей?
— Командира дивизии генерала Романова.
— А мне позвонили из штаба округа.
Майор слегка сдвинул пилотку вперед и почесал затылок:
— Слушайте, подполковник, неужели мы будем сейчас выяснять, чей приказ главнее? Или, может, боевые действия начнем? Вы по колонне стрелять будете?
— У меня приказ, — нетвердо повторил подполковник.
— Вы же знаете, куда они едут! Ну хорошо, блокировали дорогу танками, не пропускаете машины — люди-то все равно пойдут. Пешком. Вы по ним стрелять будете?
— Я по людям стрелять не собираюсь, — сказал подполковник.
— Тогда зачем вообще им настроение портить? Как вы потом им в глаза будете смотреть?
— Когда это потом?
— Когда вы сами в тот же путь соберетесь. Вместе с семьей. Или такой вариант вы не рассматриваете?
— Когти рвать отсюда так, как ты, например, я тоже не намерен! — нервно воскликнул подполковник.
— Да я никуда не уезжаю, — удивился майор. — По крайней мере пока. У меня приказ: обеспечить охрану и безопасность передвижения колонистов. Я его выполняю.
— Вот-вот! Колонистов! Побежали крысы с корабля! — подполковник заводил себя все больше.
— Да нет, это люди, — терпеливо сказал майор. — Нормальные, обычные. Жили бы себе и жили — так ведь не дают. И даже сейчас им стараются напакостить. Извините, подполковник, я не вас имею в виду, а тех, кто вам приказы присылает. Ну так что? Воевать мы с вами, конечно, не станем. Придется нам машины бросать здесь. Плохо это. Думаю, лучше, если вы сами им это скажете.
— Ничего я говорить никому не собираюсь! — подполковник уже дрожал от ярости. — Не я эту бодягу затеял!
— Так ведь и они ни при чем, — заметил майор.
— Погубили страну, все погубили! Все к черту пошло, демократы хреновы! А расхлебывать теперь кому? Мне? А пошли вы все…
Подполковник внезапно повернулся к майору спиной и заорал изо всех сил:
— Освободить дорогу! Быстро!
Дизели танков взревели в ту же секунду, словно танкисты все время сидели в ожидании именно этой команды. Лязгая траками, тяжелые машины одновременно разъехались на обочины. Шлагбаум поднялся, и колонна возобновила движение…
Операцию готовили в обстановке строжайшей секретности. Три десятка тщательно отобранных Яковлевым оперативников в течение
Но и сейчас конечная точка маршрута оставалась известной лишь Яковлеву с Беляевым. Яковлев ехал впереди в скромной белой «шестерке» с частными номерами, за которой и следовали автобусы, державшие между собой значительную дистанцию, чтобы не создавать впечатление колонны. Опасаясь возможного прослушивания служебных милицейских частот, рации решили не использовать. Переговаривались исключительно по мобильным телефонам. С шоссе Энтузиастов автобусы свернули на Окружную автодорогу, а потом на узкое и сплошь забитое машинами Нововыхинское шоссе. Проехав около двадцати километров, повернули еще раз, миновав железнодорожный переезд. Здесь дорога сделалась гораздо свободней: по обе стороны стояли лишь дачные поселки.
Поселки, впрочем, скоро кончились, теперь шоссе, совершая плавные повороты из стороны в сторону, шло по лесу. Яковлеву, а затем и каждому из водителей автобусов на короткий миг открылась развилка. Уходивший вправо отросток асфальта метрах в пятидесяти от основной дороги был перегорожен выкрашенным в яркий красный цвет стальным шлагбаумом, возле которого прохаживались несколько человек в темных костюмах и галстуках. Развилку автобусы проскочили, не замедляя хода, остановившись лишь километра через полтора, за «шестеркой» перед съездом на лесную просеку, едва заметную в высокой траве. Яковлев уже собрался направить машину в лес, когда к нему подбежал выскочивший из автобуса собровец.
— Там, когда на шоссе после переезда заруливали, машина в кустах стояла, — сообщил он. — Мы подозреваем, что это был пост наблюдения. Наверняка такой же стоит в конце дороги. Автобусы наши они срисовали, и если мы на втором посту не засветимся, могут объявить тревогу. Нужно дальше проехать.
— Тогда лишние два километра по лесу придется шлепать, — сказал Яковлев с досадой на самого себя, потому что машины в кустах он не заметил.
— Лучше шлепать по лесу, чем потом себя по котелку, — ухмыльнулся собровец и торопливо добавил: — Так Беляев просил передать.
Собровец оказался прав. На перекрестке, где лесной асфальт соединялся с более значительно дорогой областного значения, на обочине стоял «Сааб». Сквозь тонированные стекла сидевших внутри видно не было, но Яковлев теперь уже не сомневался, что едва второй автобус миновал перекресток, из салона «Сааба» в эфир немедленно пошло соответствующее сообщение.
Подходящая грунтовка и полянка, на которой маленькая колонна была незаметна с дороги, нашлась минут через десять. Яковлев перебрался в автобус Беляева и разложил на переднем сиденье карту-километровку.