Те, кто выжил

Круз Андрей

Сели за столик у окна, при этом я мужественно отказался от пива, хотя хотелось отчаянно, прямо вот как вожжа под хвост: хочется – и все тут. Но попросил минеральной. За основное блюдо была жареная картошка с мясом, а больше, по факту, ничего и не надо. Салат тоже был простейший – капуста с морковью под подсолнечным маслом, мне такие еще памятны по студенческим столовкам советских времен, называлось все это «салат витаминный» или что-то в этом духе.

Минут через пять после того, как мы уселись за стол, в кафе вошел среднего роста мужичок, бодро

докатился к нашему столу, уселся. С ходу протянул мне руку, представился:

– Ильяс.

– Андрей.

Татарин, это заметно: лицо круглое, хоть восточного в нем и мало вроде, смотрит вроде доброжелательно, но глаза хитрые. При этом шепелявит и говорит почти не разжимая рта. Ага, где-то бивни передние утратил, причем недавно. Было бы давно – привык бы, а тут пока стесняется. Да и по губам видно, что досталось чем-то неслабо.

Присоединиться к обеду не отказался, учитывая, что он же сам за него и платить собирался. Неизвестностью томить не стал – сказал, что уже переговорил с кем-то про полиэтилен и вроде есть предварительная договоренность: заберут все тридцать тонн. Угадал я с товаром: для местного климата теплицы критичны, следующая зима не за горами, так что подобную пленку готовы забрать и еще просят.

– Насчет «еще» не знаю, там место немного стремное, откуда ее брали, – сказал я. – Да и далеко: семеро суток оттуда шли, страшновато при нынешнем отсутствии любой метеорологии. С другой стороны… если взять корыто побольше, команду помноголюдней, дойти туда и загрузить весь склад… там ведь тыщи тонн еще. Только на местных мародеров не нарваться разве что.

– Агрессия на территорию суверенного государства? – задумчиво и как-то хитро спросил Ильяс.

– Она самая, – честно ответил я. – Другого места с такими запасами и не знаю даже. Там еще две нефтебазы огромные бесхозные, можно заодно и суда заправить, и сюда привезти. Но как уже сказал, без гарантий: очень может быть, что там уже местные все вывозят.

– Ладно, не нашего уровня идеи, – подвел он черту под темой. – Что с кевларом твоим делать – пока сам не пойму. На пленку уже базарная цена есть, там все понятно, а вот кевлара никто не предлагал.

– Тварон, – поправил я его. – Тварон лучше кевлара. Ты мне вот что скажи лучше, тут уже есть куда безопасно товар сгрузить? Склады нормальные, ответственные?

– Есть, это все есть, – помял он в ладони подбородок.

– А деньги у вас откуда идут… банк какой-то открыли? Расчетный центр?

– Банк открыли, – кивнул он. – На Советской, в Федеральном казначействе. Даже купюру на Гознаке печатать начали. А то тут до этого месяца, считай, что только не ходило – от талонов до жетонов на метро, каждый анклав свои деньги делал. Крышек от пивных бутылок только не хватало, чтобы уж совсем как в «Фоллауте».

– Договорились теперь, что ли?

– Да, договорились, у нас как у взрослых, типа Валютный совет теперь, – засмеялся Ильяс.

Он полез в карман и вытащил несколько бумажек с изображением петербургских достопримечательностей и цифрами

номинала. Нормальные такие деньги, просто небольшие совсем и бумага так себе… но номера, серии, хитрая печать… так просто не подделаешь.

– Хм… а нормально, – кивнул я с уважением. – Так вот вопрос-то… в банке вашем счета частным лицам открывают?

– А-а, – сразу понял татарин. – Расторговаться хочешь и деньги пока здесь оставить?

– Верно, – вновь кивнул я. – Что втемную торговать, съезжу к Твери, к Москве, посмотрю, что там отсюда надо.

– А нам что за интерес, если конкретно? – чуть наклонился он ко мне.

– Агентские, маркетинговые, как хочешь называй. Из тридцати тонн полиэтилена полторы уже ваши, из пятнадцати тонн тварона можешь забрать… тридцать упаковок, там всего шестьсот. Если пристроить поможешь, естественно.

– Пять процентов, так? – уточнил он все же, не надеясь на мои способности в арифметике.

– Именно.

– Добавить бы надо, – не разжимая губ, лучезарно заулыбался он.

– Прокурор добавит, – урезонил я его. – Мы товар в забитом мертвяками порту брали, предварительно под него судно захватив и самостоятельно через шлюзы выведя, а ты по городу родному прогуливаешься, посвистывая. Я же не лопух, чтобы самому не продать: покручусь пару дней здесь – и все выходы найду. Нормально, не гневи Бога.

– Ладно, – прикинул Ильяс что-то: видать, все же где-то он себе «воздух» оставил. – Все равно надо с кевларом разбираться – нет же цены, сказал. Кстати, а про склад ты что спрашивал? Разгрузить судно хотел?

– Нет, это я бы свою долю товара сгрузил, если не удастся счет открыть или что-то такое.

– А, понятно.

– Пиломатериалы и тол, – сказал я. – Нужно одно или другое или все вместе: на обратный рейс судно загрузить.

– С лесом проблем нет, – сразу сказал он. – Доктор, помнишь, у пескобазы «Красненькая»? Можно говорить.

Доктор только плечами пожал – явно не его территория вся эта коммерция.

– Ладно, Ильяс, дробовик будешь смотреть? – перевожу я разговор.

– Буду, буду, ты как думал.

И глаза вновь заблестели.

11 июля, среда, утро. Кронштадт

В гостинице было кафе, где вечером собирались все постояльцы. Хорошее дело комендантский час, наверное: никто по другим заведениям не разбредается, все в одном месте пьют-едят, хозяевам на радость.

Заселился я в гостиницу к вечеру, как и собирался. Поехал с доктором в банк местный, где мне счет открыли, малость даже удивившись, потом Ильяс потащил нас в какой-то офис с самодельной вывеской «Кронштадтснаб», в которой мне действительно удалось быстро решить все вопросы с полиэтиленом. И с ценой определились, и обещали назавтра прислать кран и грузовики за товаром. Более того, к недовольству Ильяса, обещали подогнать к «Мариетте» баржу с пиломатериалами, так что и этот вопрос был решен. Посчитали, сверили, даже договор составили чин по чину, как подобает.