Те, Кто Живут Давно. Рэдмаунт и Охотник
Шрифт:
– Вы бы еще послушали, что они про чертей в своём колодце плетут, как надерутся в трактире на площади! Шеринги большие бездельники, ещё при старом Готлибе озорничали! Брат не даёт спуску этим браконьерам, ваше же добро бережёт, сударь, – вкрадчиво отвечала хозяйка.
Она скрылась в доме, и через несколько минут уже поставила на стол блюдо жареной рыбы и несколько кусков серого хлеба, чтоб гости утолили голод. Марк вынес письменный прибор и потёртую кожаную папку со старыми бумагами, женщина быстро нашла там нужную расписку, передала Вольмеру, а сама принялась аккуратно составлять новую на листе посвежее.
– Вы умеете писать, Фрау
– На немецком, французском, русском и английском языках. И писать, и читать, считать, вести переписку. За это меня от всей души ненавидит ваш управляющий, ему ведь неграмотных фермеров легче обдурить! – подмигнула Хелена, потом тихонько подула на чернильные строки и протянула лист новому землевладельцу. – Вот, сударь, подпишите, что вы так же разрешаете нам жить на берегу, вести охоту и рыбачить, и следить за лесом, и что назначаете ту же выплату жалованья Марку Андресу каждый месяц, как и прежде!
– Это же просто грабёж! – воскликнул Штауф, но осёкся под тяжёлым взглядом Марка и схватился за стакан с вином.
– Красивый почерк у вас, Фрау Готлиб! – кивнул Вольмер, передавая ей обратно документ с широкой закрученной подписью.
Она провожала гостей. И пока Макс, тихо ворча, карабкался на свою клячу, подняла руку и мягко взялась за правый рукав барона, осторожно нащупывая, где заканчивается культя.
«Мой брат большой умелец врачевать, может смастерить лучше, будет легче, удобнее!» – попыталась Елена легко прикоснуться к чужому разуму, убедив действовать по своей воле.
Но вдруг её словно ударила, отшвырнула волна из странных видений и воспоминаний: крики, боль, треск дерева, грохот, запах дыма, и очень много воды, грязный песок. Вольмер глянул сверху вниз, на его лице смешался страх, изумление. Он отшатнулся и вскочил в седло, лошадь под ним заржала, беспокойно застучала копытами и, приподнявшись на дыбы, помчала вверх по дороге. Женщина осталась стоять у опушки, прижав пальцы ко рту в испуге и недоумении. Марко неслышно подошёл.
– Что ты?
– Я хотела внушить мысль, чтоб он заказал тебе работу.
– И что?
– Не получилось.
– Быть этого не может, он же у тебя в руках был! – усмехнулся Андретти.
– Да. Не понимаю. Хочу понять.
Сколько времени прошло, а оборотня глодала всё та же жгучая страсть и ревность, которую он испытал тогда, два века назад, выйдя к ней зверем из вод Лаго ди Гарлате. И ничто так не выводило из себя, как её интерес к другому мужчине. Марко нахмурился и обнял любимую.
– Брось, иди ко мне?
– Нет, он что-то помнит. Прошлую жизнь!
– Это невозможно, ты знаешь!
– Знаю, но он помнит. Там был корабль! – Елена вывернулась из его объятий и поспешила в дом. – Я должна написать Эмеру в Париж!
Глава 6.
Вторая половина двадцать первого века. Две тысячи шестьдесят *** год. Единое государство. Североамериканский Метрополис…
Шеф собирал оперативный отряд для расследования необычных убийств, три эпизода имели схожие черты, но жертвы не были связаны между собой. Вопрос об объединении в серию пока был открыт из-за недостатка улик. Характер повреждений говорил о применении узкого острого лезвия. Судя по следам, преступник действовал в одиночку. Больше пока ничего к делу пришить было нечего. Трупы двух женщин и мужчины найдены в разных частях города. Смерть наступила в результате шока и потери
В невесёлых размышлениях Тед шагнул в свой кабинет, щёлкнул выключателем, и встал как вкопанный. За его спиной сомкнулись в стену два цветных телохранителя, каждый со шкаф размером. Они деликатно пихнули его на стул для посетителей. За столом Рэдмаунта расположился хозяин громил.
Если бы существовал мужской парфюм с терпким запахом власти, насыщенным ароматом богатства и яркой ноткой респектабельности, то гость провонял бы им всё здание. В глаза бросалась продуманная идеальность костюма. Это была тройка из тонкого шерстяного полотна цвета слоновой кости. Белоснежную сорочку выгодно оттеняли шёлковый галстук бирюзового цвета и платок такого же оттенка в нагрудном кармане. Безупречно выбритое овальное лицо посетителя выражало сдержанное недовольство, уж очень неуютно было этому нежному золотистому загару в убогом убранстве маленького казённого офиса. Он пригладил русые волосы, сцепил пальцы в замок, откинулся на спинку кресла и кивнул Рэдмаунту, говоря медленно и весомо:
– Этот визит мне настолько же неприятен, как и вам, детектив. Поэтому я хотел бы максимально сократить его. Примерно два года назад у вас оказалась одна вещь, изначально принадлежавшая мне. Я догадываюсь, каким образом она к вам попала, и надеюсь, что воры действовали самостоятельно, и без вашего умысла. В любом случае, я хочу получить обратно мою собственность немедленно.
– О чём именно идёт речь? – настороженно осведомился Тед.
Его собеседник вынул из внутреннего кармана сложенную старую газету и положил на стол. На странице красовалась фотография Рэдмаунта, сделанная в этом самом кабинете. В статье журналисты чествовали его за арест трёх воротил, замешанных в заказных убийствах при махинациях с муниципальным строительством. Его тогда снимали на фоне стены с полками, заставленными папками с документами, и оклеенными стикерами и записками. Тед озадаченно посмотрел на фото и поднял на гостя вопросительный взгляд. Тот в ответ стукнул в страницу пальцем:
– Это.
Рэдмаунт присмотрелся и почувствовал себя так, будто ему за шиворот высыпали миску колотого льда. На фотографии стоял он, Тед, в немного напряжённой «естественной» позе, на нём чёрная рубашка с закатанными рукавами, а из-за плеча.… За ним на полке тогда стоял фотопортрет Елены, в кадре видно меньше половины, но точно можно разглядеть раму и фигурное окошко антикварного паспарту! Тот самый портрет, который привезли ему в качестве взятки братья О’Лири, и велели скрывать от чужих взглядов. И, видимо, не напрасно велели. Тед судорожно вздохнул.
– Это был подарок. Уверен, вы понимаете, насколько он мне дорог. И торговаться я не собираюсь, – отрезал странный посетитель.
В голове Рэдмаунта забегали мелкие строки из старого серого блокнота, сопоставлялись факты и образы.
– Эмер! Ты… Вы – Арман Эмер? – вспомнил он.
Гость недовольно поджал губы и чуть подался вперёд:
– Я вам разрешал обращаться ко мне по имени, детектив?
– Э… Нет, – невольно сжался Тед под властным взглядом голубых глаз Эмера.
Тот недолго побарабанил по газете на столе. Дорогие ухоженные крупные руки, на безымянном пальце справа перстень белого золота с синим драгоценным камнем.