Театр Абсурда
Шрифт:
— …Однако, какие, всё-таки, наглецы! — сердито кричал Тиротон из ванной комнаты, стараясь перекрыть своим дряхлым голосом шум воды в кране. — Нахалы, можно сказать! — Мы вас поработим! Мы вас всех обратим в свою Веру! Вы станете нами, а мы — вами! Что такое, извольте вас спросить, они имеют в виду?! И кому они это нагло заявляют?! Нам, освоившим почти пол-Галактики?! И кто заявляет?! Эти, едва оперившиеся для полётов в Космосе птенцы?! Детский сад какой-то! От горшка — два вершка,
Он соскоблил со второй щеки остатки мыльной пены с суточной седой щетиной, отфыркиваясь, с удовольствием умылся холодной водой из-под крана, и, повертев перед зеркалом головой, остался собою частично доволен, а фрагментарно и восхищён.
Старая добрая опасная бритва — это вам не какая-нибудь там фотонная смолилка, после которой ты пару часов ощущаешь древесную жёсткость собственного лица, и запах себя палёного. Старая добрая опасная бритва — это гладкость кожи и прекрасный цвет щёк.
— Мы захватим вас незаметно для вас самих… — сердито бурча себе под нос чужие цитаты, Тиротон мысленным приказом закрыл водопроводный кран, и спрятал в шкафчик бритвенные принадлежности. — Как это, позвольте вас узнать?..
От питательного крема после бритья кожу лица приятно защипало, и Тиротон сразу почувствовал себя помолодевшим, как минимум, на две своих долгих жизни.
— Матильда, как ты себе представляешь захват, совершенно незаметный для нас самих?
— Как?.. — отозвалась жена с кухни. — Да очень просто, дорогой! Захватила же я тебя когда-то! Ты тоже этого не заметил!
— Н-ну, ты, как всегда, утрируешь… — недовольно сказал Тиротон, направляясь к ней. — Тут ведь совсем другое дело! Ситуация-то совершенно неординарная!
В широкой двери кухни он замер от неожиданности, и удивлённо уставился на стол, накрытый сегодня почти по-праздничному, и ещё сильнее благоухавший.
— У нас с тобой нынче, случайно, не юбилей ли свадьбы?.. — с сомнением спросил Тиротон, поспешно роясь в своей, основательно загромождённой склерозом и делами памяти. — Для меня было бы непростительным промахом забыть такое событие!
— О, нет, успокойся, дорогой! Это всего лишь семейное торжество по поводу твоего нового назначения. Маленький банкетик в честь коронованного спасителя Цивилизации.
Тиротон расплылся в довольной улыбке.
— Матильда, дорогая, ты меня опять незаслуженно балуешь. И не только желудочно…
— Вовсе нет, дорогой! Совсем нет! Я твоя жена и кому же, как не мне, положено лелеять и тешить твоё самолюбие! Честолюбие мужчин нуждается в поливе, как цветы в розарии. А честолюбие и самолюбие женщины всегда сыты карьеризмом её мужа.
Она сама разлила вино по бокалам.
— За тебя!
Они стоя выпили до дна.
— Забавно… — сказал Тиротон, подсаживаясь к столу и занимая руки столовыми приборами. — Скажи мне всё это кто другой,
— Ну не такая уж это и глупость, дорогой, если хорошенько разобраться, — возразила Матильда, не принимая по привычке последние слова на свой счёт. — Кандидатов на этот пост были сотни, а выбрали именно тебя. И почти единогласно!
— И всё-таки, любимая жёнушка, ты преувеличиваешь масштабы события, — нравоучительно начал Тиротон, начиная одновременно и трапезу. — Дело ведь не столько в способностях конкретного кандидата, сколько в его позиции. Просто я не поддался этой необъяснимой панике перед угрозой возможной инопланетной интервенции, и мои доводы в пользу лишь ограниченных мер безопасности оказались самыми убедительными. Наш народ любит считать затраты, а я свёл их к возможному минимуму.
— Ну а если ты действительно недооцениваешь противника, и всё может закончиться катастрофой?
— Зато ты его, похоже, переоцениваешь! — фыркнул Тиротом с полным ртом. — И даже в большей степени, чем мои оппоненты! — с возмущением добавил он, торопливо проглатывая, мешавший изрекать прописные истины кусок хорошо прожаренной ветчины. — Женщина не должна соваться в мужские драки. Это дело сильных, а не красивых! Матильда тактично и привычно промолчала, чувствуя, что слегка переборщила. Почти полвека замужества сделали её неплохим политиком в семейной жизни, однако поддерживать статус-кво на должном уровне ей удавалось далеко не всегда.
— Ты поддаёшься магии толпы, моя дорогая, — всё так же нравоучительно продолжил Тиротон, внимательно приглядываясь к незнакомому ему пока блюду под маринадом. — А толпа — это всего лишь Панургово стадо, и вся беда в том, что баранов в нём, чаще всего, бывает гораздо больше одного, поэтому оно распадается на множество отар, каждая из которых бежит за своим вожаком. И получается полный разброд, в то время как для гарантированной победы требуется, прежде всего, единство.
— А ты уверен в том, что твоя программа так уж надёжна? — робко прозондировала Матильда ситуацию.
— Я не сомневаюсь в её абсолютном успехе! — гордо заявил Тиротон, роняя на пол крошки и выпячивая из халата тощую грудь, покрытую седым мхом. — Вторжение должно было начаться шестого июля, а сегодня уже десятое! И где они, твои пришельцы?! Где?!
Он шутливо заглянул под стол, потом в вырез декольтированной кофточки жены.
— Да где же они?! Что-то я их не вижу! Даже в упор!
Матильда сердито, но не больно шлёпнула его ладонью по излишне шаловливой руке.
— Я совершенно серьёзно, а ты… Может, они просто сдвинули сроки или слегка переменили планы. Или даже они уже здесь, а мы этого просто не замечаем…