Театр грешников
Шрифт:
Наивный я подумал, что «переоденусь» означает спортивный костюм и футболка, более подходящая для дачи. Она обманула мои ожидания, явившись ко мне в полупрозрачном халатике, едва прикрывавшем колени.
– За знакомство. – Инна протянула мне бокал с красным вином. Чокнулись. Вкус у вина оказался приятным. Но не слаще ее губ. Опьянев еще больше, мы продолжили ласкать друг друга. На пол летели все мои вещи. И вот, перед ней я уже в одном белье. Халат тоже скользнул на пол. Дьяволица повалила меня на пол, продолжая покрывать мою грудь и живот страстными поцелуями.
– Скажи, что я сука. – Прошептала она. Это фраза позабавила меня. Мне пришлось собрать всю волю в кулак,
Кажется, напряжение всего тела собралось в определенной точке, готовое выплеснуться наружу в любой момент. Ее оральные ласки доводили меня до безумия. Даже в глазах потемнело. Спустя мгновение, я с ужасом осознал, что не могу пошевелиться. Я медленно проваливался в пустоту. Тьма окутывала все вокруг, поглощая остатки рассудка. Непонятно, это пик наслаждения, или сама смерть пришла за мной сегодня. Пытаюсь сопротивляться, но тщетно. Теряя сознание, я рассмотрел улыбку на ее лице. Было в ней что-то зловещее…
4
Звонкая пощечина заставила меня очнуться. Еще она постепенно рассеяла туман перед глазами. Это была уже совершенно другая комната. Солнечный свет заменили несколько ламп, висящие по разным стенам этого не очень большого помещения. Я лежу на кровати и пялюсь в потолок. Руки почему-то крепко привязаны к изголовью. Потихоньку пробирает страх. Это совершенно не нормально. Как я вообще здесь оказался? Вероятно, сучка подсыпала мне что-то в бокал. Мерзкая тварь. К чему весь этот маскарад?
– Просыпайся сладенький. – Услышал я до боли знакомый голос. – Пропустишь все действие.
– Какое на хрен действие? – С трудом поворачиваю голову вбок, и вижу ее. Нагая, она стоит в паре метров от меня. Делает шаг навстречу, не переставая самодовольно улыбаться. Нежная рука прочерчивает линию от моей шей до живота, и ниже. Только теперь от этих прикосновений бросает в дрожь. – Что ты задумала, сука?
– Красивое тело. Мне кажется, из тебя получиться не плохой актер. – Теперь я заметил, что в углу на штативе закреплена камера. Еще несколько закреплены на стенах, по всему периметру комнаты. Студийный свет бил в глаза. Да, на аппарате здесь явно не экономили. Только к чему все это? Куда я попал?
Инна придвинулась еще ближе, не прекращая издеваться.
– Ты готов послужить на благо искусству? Оставить след в истории, после себя?
Я предпринял несколько попыток, выдернуть руки. Не получается. Кожаные браслеты прочно сидели на запястьях. С ногами дело обстояло чуть лучше, но я смог лишь подтянуть колени к груди. Толку от этого было не много. Мозг лихорадочно пытался найти решение этой проблемы. Это какой же ублюдок сказал, что из любой ситуации есть выход? Я подумал, что в этом положении у меня есть только выбор из двух возможных вариантов: попытаться сдохнуть сразу, проглотив свой язык; либо все-таки узнать чего добивается эта гадина. Будучи человеком, весьма любопытным, я выбрал второй вариант.
– Подожди еще немного, красавчик. – Промурлыкала она, устраиваясь рядом со мной. – Сейчас, явиться оператор, и мы начнем. Обделен лаской ты не будешь.
– Ты бы объяснила, что здесь происходит. А то холодно, знаешь ли, без одежды.
– Согреешься. – Постепенно тон ее становился холоднее. В нем чувствовалась ненависть. – Вы считаете себя хозяевами жизни. Весь мир у ваших ног. Но приходит момент, и ты понимаешь одну простую вещь: ты никто. Сейчас я могу сделать с тобой все что угодно. Куда
«Братиком» оказался, внушительных размеров, парень. Он молча вошел в комнату и включил камеру. Подходя ближе, увалень еле заметно улыбнулся. Мне же было совсем не смешно. Я смутно догадывался об их планах. И о будущем видеоролике, который будут смотреть всякие извращенцы, где-нибудь за границей. Теперь стало по настоящему страшно. Глаза расширились от ужаса, видя, как палач сбрасывает с себя одежду. Внушительных размеров детородный орган увеличивался в размерах, приходя в боевое состояние. Девушка слегка коснулась его, совершая еле заметные движения рукой. Нагнувшись, провела языком по этому орудию пытки. Меня сотрясала дрожь. Попытки освободиться, только вызывали смех у этих психопатов.
Одни только взгляды этих извращенцев повергали меня в шок. Они явно решили замучить меня до смерти. Они, то целовали мое тело, то осыпали ударами. Адская смесь ласок, оскорблений, нежности и жестокости. Дайте мне только выбраться отсюда. Можете сразу улетать на другую планету. Вот только выберусь ли я? Постепенно надежда покидала меня. Разум готовился к худшему повороту.
Вновь посыпались удары. Теперь увалень схватил меня за ноги, раздвигая их. Мне стало дурно от одной только мысли, что он хочет сделать. И еще больше от очевидного факта: это будут смотреть другие люди. Умоляю, можете рвать меня на части, только выключите камеры! Внезапно я представил, как эту запись смотрят Макс и Серж на своих дорогих телефонах. Даже Пряник! Этот недоносок будет ржать, своим мерзким смехом, видя все то, что со мной делают. А потом они скажут об этом своим знакомым. И знакомым знакомых. Это могут увидеть родители…
Тошнота подкатывала к горлу, кружилась голова. Меня вырвало. Это вызвало очередной приступ смеха мучителей. В то время, как садист, крепче обхватив поясницу вашего рассказчика, нажал еще сильней. Пронзила острая боль. Я уже почти терял сознания, но не прекращающиеся пощечины возвращали к реальности. Под голову мне положили пакет со льдом. Это отрезвило еще сильней, заставляя острее чувствовать боль.
Ее рука вдавливала мою голову в подушку, упершись в лоб. Ненавидящий взгляд сверлил меня. Я кричал, подвергаясь содомии. Инна снова отвесила мне несколько звонких пощечин. Попыталась заткнуть рот, какой-то игрушкой из дешевого секс-шопа. Затем, взяв макетный нож, острый как бритва, принялась водить им по моему лицу и груди. Липкая кровь заливала глаза, попадала в рот и нос, стекала на подушку. Чувствуя ее вкус, я не прекращал кричать. Вряд ли мои вопли кто-то услышит здесь, за чертою города.
Самое страшное не то, что я умер в этих мучениях. Это не был конец. В глазах, в очередной раз, потемнело. А когда, вновь прозревший, я открыл их, то увидел… себя. Со стороны.
Они еще мучили мое бездыханное тело. Возможно, сам дьявол написал сценарий для этого жуткого фильма. В нем совсем нет декораций и сюжета. Есть я и они. Моя боль, слезы, крики и предсмертный хрип. Смерть в столь юном возрасте. Возможно, даже в прямом эфире. Мучения и те, кто ими насладился сполна. Простынь на три четверти окрасилась в красный цвет. Инна вновь провела языком по ножу, пробуя кровь на вкус. Закатила глаза, скалясь, как сама Элизабет Бэтори. Объектив камеры четко фиксировал каждый момент этой чудовищной пытки. Видел ли он, как улетела моя душа?