Театр кукол
Шрифт:
– Дизраэли, забудьте все, о чем я говорила. Виттельбах не получит ничего. Мы разрываем все компрометирующие связи с темными братьями. И отстаньте от народа бистаа, сейчас не время для новых провокаций. Если видящие не ошиблись – грядет новая мировая война. Вмешиваться в ход событий еще рано. Надо оставить пространство для маневра, пока мы не выясним цели посланников Создателя.
– Мне свернуть всю деятельность?
– Нет, это будет подозрительно. Продолжайте морские рейды и шпионаж за гномами в северном Карнатаке.
***
Через пару дней он абсолютно случайно наткнулся на историю сына Алекса. Молодому Вернеру не повезло. Хотя с тем же успехом можно сказать, что его подставили. Вопрос кому это было нужно, оставался открытым. Подобное расследование никто не проводил.
Пять лет назад Алекс отправился Бад-Висзее, небольшой городок на берегу Майна, где традиционно проходили раз в полгода заседания 'дворянского собрания'. Ему пришлось отсутствовать около месяца. Десять дней дорога туда, столько же обратно. Да еще надо было проведать родственников, заглянуть к друзьям. Барон Сенвар не спешил домой. Ведь за его делами следил Вернер.
Именно в это время скоропостижно и не без применения темной магии скончался Альберт Петерсон. Незадолго до этого он, будучи выпивши, оскорбил жену Вернера, Ангелу Сенвар. Дело не дошло до дуэли – молодых людей успели развести друзья. Альберт принес свои извинения, но все равно, подозрение упало на Вернера. Инквизитор Томас скрупулёзно проводил следствие, но доказательств не нашел.
Через неделю в жертву князю-демону Каиму был принесен крупнейший кредитор семьи Сенвар. Отец Томас хотел поместить Вернера под стражу и провести дознание, используя специфические методы инквизиции, но тот бежал. Поступок глупый. Тем более что через пару дней повешенного на собственных кишках нашли давнего ухажёра Ангелы, который всеми правдами и неправдами пытался разорвать помолвку перед свадьбой. Отец Томас поднял весь город для того что бы провести облаву. Нашли бежавшего быстро. И инквизитор начал работу.
Будь отец Томас хоть сколько-то квалифицированным магом, дело бы может и закончилось хорошо. Ну как хорошо, плохо, но не настолько, как получилось в итоге. Происходили события зимой, запасы волшебства в уездном манахранилище подошли к концу и пополнить их из Ангельта возможности не было – дорогу замело. Поэтому в арсенале инквизитора оставались только старые добрые пытки, дозволенные ему законами и богами. Отец Томас и до этого гуманностью не отличался. А в этот раз он по его собственным словам в протоколе 'увлекся'.
Когда Алекс вернулся в кабинет, Лоренц как раз дочитывал протокол допроса.
– Дайте сюда! – Алекс вырвал у него из рук бумаги и начал их методично рвать на части. – Я думал, что уничтожил все копии.
– Это чудовищно! – сказал Лоренц.
– Только вашей жалости мне не хватало. Щенок, – оберлейтенант ударил по больному месту Алекса. Сочувствие окружающих опротивело ему давно.
– Я хотел сказать, что это чудовищно непрофессиональные действия со стороны дознавателя. Даже если в его распоряжении не было достаточно маны для сопровождения допроса, подобные деструктивные пытки явно излишни! Почему вы не подали жалобу в Святой Синод, герр Алекс?
– Потому, что через пару недель подавать жалобу было не на кого. – Зло усмехнулся барон.
– Извините за любопытство, но где же мать Кайсы? Она же может претендовать на компенсацию от кайзера.
– Повесилась через полгода после случившегося.
Алекс бросил мелкие обрывки протокола в камин и поворошил кочергой, а затем быстро вышел из кабинета, бурча себе под нос что-то вроде 'Жалобы! Я всегда сам решал свои проблемы'.
Лоренц остался снова один. Отношение барона к варгу становилось понятнее, но вот последняя фраза… Имел ли Алекс в виду деньги, что он так и не получил, или что-то иное?
***
Обычно все плохое происходит под покровом тьмы. Так случилось и в этот раз. Лоренц сидел в кабинете и пытался восстановить протокол одного из судебных заседаний.
Сам Алекс опять засел перед камином с вином. Пил пожилой барон не то, чтобы много, но методично, изо дня в день. Учитывая все горе, что выпало на его долю, обвинять его в этом было сложно, а помочь – нечем.
В парадную дверь колотили от души. Лоренц подвесил на кончиках пальцев заклинание страха, одни из немногих чар, известных ему, которые могли с натяжкой называться боевыми. Он оказался в холле, когда пожилой слуга, Ингвар, начал открывать двери. Алекс стоял в темном углу со своим охотничьим посохом.
Наконец слуга справился с неподатливым засовом и внутрь ввалился запыхавшийся крестьянин. Узнав его, Алекс вышел из тени.
– И зачем же тебя Тиамат принесла в такую темень, а, Гайдин?
– Барин, опять барин. Труп нашли. Девятый ужо, – крестьянин говорил с одышкой.
– Кафтан мне быстро и готовь лошадей, – приказал своему слуге, Ингвару, барон. – О, Лоренц, вы очень вовремя. Не соскучились по своей основной специальности? Не хотите поучаствовать в расследовании убийства?
– Я с радостью помогу!