Театр одного зрителя
Шрифт:
— Тогда можно упростить задачу. Откинем эти смерти, как взаимоисключающие друг друга величины, и посмотрим, что останется. С одной стороны, будет раскаяние мужчины, а, с другой стороны, лишение вас свободы. Верно?
— Подождите доктор, вы меня совсем запутали, — раздался испуганный женский голос и спустя мгновение возмущённо продолжил:
— Что же это получается? С одной стороны, его раскаяние, а с другой стороны, я в тюрьме?
— Совершенно верно. Теперь скажите, что первостепенно: его покаяние или ваше тюремное заключение? Что для вас
Ответ женщины прозвучал с усмешкой, переходящей в негодование:
— Что я, дура, просто так садиться в тюрьму? Конечно, его покаяние.
«Конечно, не дура, как и следовало ожидать», — подумал доктор и попросил:
— Пожалуйста, ещё раз повторите вслух: что важнее всего для вас?
Спустя несколько мгновений прозвучал разочарованный женский голос:
— Что же это получается, доктор?.. Как же так! Для меня важнее всего его признание в своей бесчеловечности, а моя и его смерти вообще роли не играют?
Доктор ждал этого признания и, буквально вдавливая каждое слово в сознание, сказал:
— Вот именно, и я надеюсь, что он поймёт свою вину, раз довёл вас до такого состояния. Я уверен, что он попросит у вас прощения. Если он сейчас нас не слышит, думаю, трёх дней достаточно, чтобы сведения дошли до него. Подождёте?
Женщина явно не предвидела такого хода развития событий, и её голос прозвучал довольно обиженно:
— Вы меня озадачили…
Спустя мгновение она несколько настороженно всё-таки согласилась:
— Ладно, обещаю три дня ничего не предпринимать.
А доктор воодушевлённо продолжил:
— Спасибо за благоразумие, и прошу учесть следующее: если он не проявит человечность, то это уже будет прямо говорить о патологии. Если он опять будет унижать вас, то его действия подпадают под статью уголовного кодекса, как садиста. Ему будет грозить лишение свободы, или принудительное лечение в психбольнице. Поэтому, куда бы вы ни обратились, будь то психиатрическая клиника или же полиция, вы найдёте понимание, и вам будет оказана помощь. Они обязаны вам помочь по долгу службы.
В глубине души доктор всё же надеялся, что страх дискредитации быстрее активизирует человечность мужчины, и для большей убедительности спросил:
— Надеюсь, вы понимаете, чем ему грозит ваш звонок в одну из этих служб?
— Но у него такая высокая должность, что он просто посмеётся надо мной, и ещё больше будет издеваться… — с тревогой последовал ответ, но доктор, не снижая обороты своего воодушевления, продолжил:
— Уже после звонка сюда ваша проблема коренным образом изменилась. Нас все слышат, а это налагает дополнительную ответственность на эти службы за ваши возможные действия. Вам не следует отчаиваться. Если он не изменит своего отношения, то вам должно хватить смелости дать достойный отпор, или прибегнуть к силе закона. Я на вашей стороне, и все нормальные люди поддерживают вас. Никакая должность ему не поможет, потому что и закон на вашей стороне, и вы не одиноки. Неважно, что вы не видите всех, кто с вами. Поверьте мне, вы совсем
Под конец голос доктора уже звучал так задушевно, что ведущий даже смутился.
— Да, доктор. Спасибо вам. Спасибо, — так же сердечно прозвучали слова благодарности.
Ведущий облегчённо вздохнул, а доктор продолжил:
— Скажите, а у вас до замужества была какая-то профессия?
— Я музыкант-исполнитель, специалист по классу фортепиано, — с оттенком гордости прозвучал голос.
— Так кто же вас за руку держит?! — возмутился доктор. — Что же вы хотя бы частные уроки не даёте? Плюньте на все запреты мужа. Он не вправе этого делать. Поймите, как только вы обретёте экономическую независимость, униженное состояние мгновенно исчезнет. Разве не так? — и не дожидаясь ответа, продолжил:
— Чего вы страшитесь, если даже самоубийство вам нипочём? Вам же просто нечего бояться!.. Самое время, как следует разозлиться на саму себя и осознать, что вам нечего бояться. Вы просто замкнулись в себе, и вам срочно надо войти в контакт с людьми, с внешним миром. Будьте уверены, что тогда и дочка вернётся, и с котом отношения наладятся, и муж присмиреет. Вот увидите, так оно и будет. Несчастное настоящее — это ошибки прошлого, но вы сильный человек и сумеете исправить их. Вам даже смерть нипочём…
— Я подумаю, доктор, обязательно подумаю, — с нотками радости прозвучал ответ. — Меня же в музыкальную школу приглашали работать, а я, дура, отказалась. Вот теперь я… — хотела продолжить она, но в студии уже раздался насмешливый мужской голос:
— Алло, доктор. Мне только что стало известно, что вы водите дружбу с бывшим преступником, именуемым законник. Как же это вы, образованный интеллигентный человек, не брезгуете такой дружбой? Рассуждаете тут о нравственности, о морали, а сами до чего докатились?
Ведущий напрягся, а доктор, поморщившись, спросил:
— Думаете, что моя дружба, допустим с вами, предпочтительнее?
— И не сомневайтесь в этом, — ответил голос, едва сдерживаясь от смеха. — У меня высшее образование. Я интеллигентный человек, не то, что этот ваш законник. Так что вы лучше дружите со мной.
Послышались откровенные смешки, ведущий побагровел, но доктор не отреагировал на них, а очень серьёзно произнёс:
— Я, конечно, польщён вашим предложением. А вы знаете, чем сейчас занят мой друг?
— И знать не желаю, — раздался взрыв смеха, но доктор невозмутимо и довольно назидательно продолжил:
— А зря… Он сейчас на телефонной станции регистрирует все звонки, поступающие в студию. Сами понимаете, что в прямом эфире любые выходки возможны.
Моментально раздались гудки отбоя, ведущий радостно блеснул глазами, а доктор снисходительно подвёл итог:
— Как же мне дружить с вами, если вы так неинтеллигентно ушли?.. Успокойтесь, номера телефонов никто не определяет, а образование не есть показатель интеллигентности. Поэтому…