Театр про любовь (сборник)
Шрифт:
Голос. Я клоун…
Она. Знаем таких клоунов! Моя знакомая Вика Полищук встречалась с одним… таким же… клоуном. И однажды… у нее потерялась бриллиантовая подвеска от сережки! Через некоторое время… ее ближайшая подруга Кира Иванова тоже… сменила серьги. Но в этот момент Вика Полищук стала феминисткой. А у феминисток – зверская интуиция! Короче, она приперла к стенке Киру Иванову… и выяснилось: этот мерзавец встречался с ними обеими… И когда они помирали от любви… в разгар страсти… Он скусывал бриллиантовые подвески на их серьгах.
Голос. Но у вас нет бриллиантовых серег…
Она (вздохнув). Нет…
Голос. Вот видите! Ни собаки, ни мужа, ни серег – у вас нет ничего, что помешало бы вам немедленно открыть дверь! Хотя, конечно, я чувствую, у вас было много разочарований… Но если я начну рассказывать свои разочарования – человека с большой ногой…
Она (почти кричит). Не надо!
Голос. Почему?
Она. Я очень устала от этих рассказов. Я почему-то у всех мужчин вызываю страстное желание: немедленно рассказать мне свою неудачную жизнь. Например, вчера сажусь в такси… Рядом с таксистом – ребенок. И таксист тут же, немедленно начинает рассказывать мне историю своего развода. Он так заполз мне в душу, что я уже готовилась предложить ему брать его ребенка на выходные! Но, слава богу, крошка не сплоховал. Он посмотрел на меня и говорит: «Отчего эта тетя такая противненькая?» Ха-ха-ха!
Долгое молчание.
Что вы затихли там?
Голос. Это я плачу! За вас! Сила моих рыданий так велика, что они не слышны.
Она. Ха-ха-ха.
Голос. После таких рыданий обычно я вынимаю дудочку…
Она. Какую дудочку?
Голос. Как гаммельнский крысолов, я играю на дудочке – и выманиваю из квартир тоскующие души.
Она. Как… у вас есть дудочка?
Голос. Но какой же клоун выходит из дома без дудочки?.. (Играет) Вы идете за мной?
Она. Куда мы идем?
Голос. Высокое небо… И голос далекой птицы.
Она. Да… да… Высокое небо… И голос далекой птицы…
Голос. И как в детстве перед сном, когда шепчут, чтобы все исполнилось завтра… Шепчите! Шепчите! Шепчите!
Она. Боже мой… Боже мой! (Подходит к двери и открывает.)
Он (врываясь) – Ха-ха-ха!
Она. Ха-ха-ха!
Он (корчась от смеха). Ха-ха-ха!
Она. Ха-ха-ха!
Он (падая от смеха). Ха-ха-ха!
Она. Ха-ха-ха. Молодец, Саша!
Он. Ничего, да? (Постепенно
И вновь какой-то истерический, надрывный общий хохот.
Она. Ха-ха-ха! Умираю!
Он. Нуты даешь… Ха-ха-ха… Пустить первого встречного.
Она. Ха-ха-ха. Как ты сразу меня уничтожаешь.
Он. Первого встречного грузина с копытом… Ха-ха-ха!
Она. Ничего, ты столько раз впускал первых встречных. Ха-ха-ха! Теперь я стала феминисткой, теперь моя очередь…
Он (резко обрывая смех). Нет, ну дойти до того, чтобы в час ночи… незнакомого грузина! Урода! Распад! (Машинально ест грибы,)
Она. Не надо!!!
Он (поедая грибы). Конец личности! Все!!!
Она. Не надо все время машинально есть!
Он. Потрясающе! Я пришел. Взять кроссовки. Но меня она не хотела пустить в дом! В дом! А первого встречного грузина с дегенеративной ногой!
Она. Дались тебе его ноги… Я прошу тебя: не ешь!
Он (все так же машинально отодвигает кастрюлю). Сначала я битый час выслушиваю этот бред по телефону…
Она. В смысле «подслушиваю»…
Он. Нет, ну просто интересно – сколько можно болтать о чепухе? Болтать, хохотать, болтать, хохотать!
Она. Последняя роль, которую я хотела сыграть в вашем треклятом театре… была старая Актриса. Она все время хохотала… мне это так нравилось! Там была даже такая фраза: «Когда у женщины красивые зубы – она все находит смешным…» Ха-ха-ха!
Он. Короче! Где мой вермут?
Она. Ну, конечно, мне ее не дали сыграть… И вот теперь я ее играю в своем домашнем театре. Ха-ха-ха!
Он. Повторяю: мой вермут – раз… И где мои тренировочные брюки… И мои кеды!
Она. Вермут – перед тобою!
Он (поднимая бутылку). Так! Полная! И что ж ты туда долила?
Она. Почему я должна туда что-то долить?
Он. Но я же слышал. (Вновь машинально ест)
Она. Я прошу говори – подслушивал. (Вспомнив) Ой, прости… (Бросается к телефону) Ты еще не умерла? Да, а я сплоховала, и ко мне ворвался мой экс-любимый Саша. Что делать, он всегда ко мне входил, когда хотел… Он? Сейчас он стоит у холодильника… и по своей старой привычке… собственно, это привычка всех мужиков, когда они собачатся… машинально пожирает грибы… (Выслушивает) Как какие? Те грибы…