Театр теней: Фантастические рассказы
Шрифт:
Какой-то человек осторожно съезжал по осыпавшимся камням. Ему пришлось сделать крюк, чтобы увернуться от загнутого вверх крыла машины.
Генерал взвел курок и попытался успокоиться.
Незнакомец достиг основания кучи и повернулся к Бауэрсу. Генерал заметил, что мужчина прижимает к груди какой-то предмет.
— Эй, мистер! — крикнул старик.— Вас может спасти только очень внятное объяснение. Там стояла совершенно новая машина. К тому же, с тех пор как у меня начали ныть зубы, мне впервые удалось заснуть.
Человек
— Ты что, оглох, что ли? — закричал генерал.
Незнакомец медленно подошел к нему и остановился у крыльца.
— Меня зовут Уэсли Адамс,— сказал он.— Я…
— Уэсли Адамс! — взвыл генерал,— Боже мой, парень, где ты был все эти годы?
— Знаете, я, конечно, не думаю, что вы поверите мне, но дело в том…
— Да мы ждем тебя! Двадцать долгих лет! Вернее, я тебя жду. Все остальные идиоты махнули на это дело рукой. А я ждал тебя, Адамс. Мне пришлось поселиться здесь, потому что три года назад они приказали снять охрану.
Адамс с трудом сглотнул.
— Прошу извинить меня за машину. Понимаете, это никак…
И он вдруг заметил, что генерал ласково улыбается ему.
— Я верил в тебя,— произнес старик. Он махнул ружьем, приглашая гостя в дом,— Заходи. Мне надо срочно позвонить.
Адамс, спотыкаясь, начал подниматься по лестнице.
— Давай, шевелись! — прикрикнул генерал, но голос его дрожал от волнения,— Бегом! Хочешь, чтобы я простудился?
Войдя в дом, он включил свет, бросил дробовик на кухонный стол и подбежал к телефону.
— Соедините меня с Белым домом в Вашингтоне,— сказал он,— Да, я сказал, с Белым домом… Президента? Конечно, его — с кем же мне еще разговаривать… Да, все верно. Он не рассердится на мой звонок.
— Сэр,— осторожно позвал Адамс.
Генерал поднял голову.
— Что, Адамс? Проходи, садись.
— Вы сказали, двадцать пять лет?
— Да, я так сказал. Что вы там делали все это время?
Адамс схватился руками за стол и тяжело оперся о него.
— Но этого не может…
— Да! — прокричал генерал оператору.— Да, я жду.
Он прижал ладонь к микрофону и вопросительно взглянул на Адамса:
— Я полагаю, ты выставишь те же требования, что и раньше?
— Требования?
— Ну да. Признание. Помощь по четвертому пункту. Договор об обороне.
— Наверное, да,— ответил Адамс.
— Ты застал этих олухов на бочке с порохом,— радостно сказал ему генерал,— и можешь просить все, что хочешь. Ты заслужил это после всех своих трудов и того хамства тупоголовых идиотов, через которое тебе пришлось пройти, хотя, знаешь, особенно губу не раскатывай.
Редактор вечернего выпуска читал сводку новостей прямо с телетайпной ленты.
— Ну и ну, кто бы только мог подумать! — воскликнул он.— Мы только что признали Мастодонию.
Он взглянул на ответственного за выпуск.
— Где, черт возьми, она находится, эта Мастодония? Ответственный за выпуск
— Не спрашивай меня. В этом заведении мозгами должен работать ты.
— Ладно, к утру достанешь мне карту,— приказал редактор. 13
Их полосатый котенок — молодой саблезубый тигр — игриво ударил Купера могучей лапой.
Купер таким же игривым жестом нанес ответный удар по его ребрам.
Кошка зарычала.
— Ах, ты мне еще зубы показываешь! — закричал Купер.— Мы тебя выкормили, воспитали, и вот твоя благодарность. Сделаешь так еще раз, и я дам тебе в челюсть.
Тигренок блаженно растянулся на полу и начал умываться.
— Однажды этому коту не хватит мяса, и он слопает тебя,— предупредил Хадсон.
— Он нежен, как голубка,— заверил его Купер.— Мухи не обидит. Только одно меня и успокаивает: никто не осмелится потревожить нас, пока вокруг бегает это чудовище. Самый лучший сторожевой пес на свете. Надо же кому-то охранять наши запасы. Когда Уэс вернется, мы станем миллионерами. У нас и меха, и женьшень, и слоновая кость.
— Если он действительно вернется.
— Он обязательно вернется. Можешь не волноваться.
— Но прошло уже пять лет,— возразил Хадсон.
— Он вернется. Что-то там случилось, вот и все. Наверное, он уже работает над этим. Он мог сбить регулятор времени, когда чинил модуль, или тот уже был неисправен, после того как Бастер врезался в вертолет. А чтобы исправить дефект, нужно время. Я не сомневаюсь, что он вернется. Я только одного понять не могу: почему он ушел один и оставил нас здесь?
— Я уже объяснял тебе,— сказал Хадсон,— Он боялся, что модуль не заработает.
— Но разве этого надо было бояться? Мы бы ему и слова не сказали.
— Ты прав. Ни слова, ни насмешки.
— Тогда чего же он боялся? — спросил Купер.
Уэс боялся, что, узнав о его новой неудаче, мы бы дали ему понять, какой безнадежной и безумной была его затея. И он знал, что когда-нибудь мы могли бы убедить его в этом, уничтожив последнюю надежду его жизни. А он хотел сохранить ее, Джонни. Он хотел сохранить ее даже тогда, когда надеяться будет не на что.
— Теперь это неважно,— сказал Купер,— Нам надо думать только о том, что он вернется за нами. А я это сердцем чувствую.
Но Хадсон знал, что был и другой вариант, который мог напрочь перечеркнуть весь смысл их существования.
«О господи,— подумал он,— не дай мне стать свидетелем этого!»
— Уэс уже работает над этим — прямо сейчас,— уверенно говорил Купер.
И он действительно работал. Но не один — ему помогали тысячи других доведенных до отчаяния людей, которые знали, что времени в обрез, и которых тревожила не только судьба двух человек, затерянных во времени, но и угроза войны, нависшая над их страной. Они работали, чтобы обрести мир, о котором мечтали,— тот самый мир, к которому человечество стремилось многие века.