Театр теней: Фантастические рассказы
Шрифт:
— Рады слышать,— отозвался Шелдон.
— У других деревень,— продолжал вождь,— не хватает духу тягаться с нами. Мы ударили им прямо в центр. Третий раз подряд без передышки.
— Вас надо поздравить,— произнес Шелдон, недоумевая, о чем, собственно, речь.
— Давненько не было такого,— закончил вождь.
— Могу себе представить,— ответил Шелдон, по-прежнему почти наобум.
— Мне надо идти,— отчеканил вождь,— Сейчас начинается.
— Постойте,— взмолился Шелдон,— Вы что, играете в какую-то игру?
— Можно сказать
— Играете с другими деревнями, со всеми сразу?
— Верно.
— Сколько же времени это займет? Если сразу со всеми, против тридцати шести…
— Игра не затянется,— объявил вождь, усмехнувшись хитро и самоуверенно.
— Желаю удачи,— сказал Шелдон, глядя вождю вслед.
— Что все это значит? — поинтересовался Сальный.
— Пойдем отсюда,— распорядился Шелдон.— У меня срочная работа.
Харт чуть не пробил головой потолок, когда узнал, что за работу задумал координатор.
— Вы не смеете допрашивать экипаж с пристрастием! — завопил он. — Я этого не потерплю! Они не сделали ничего плохого!
— Капитан Харт,— жестко сказал Шелдон,— вы соберете людей и установите очередь, и я буду беседовать с ними поодиночке. Допроса с пристрастием не будет. Просто я хочу с ними поговорить.
— Мистер координатор,— не унимался Харт,— на этом корабле я разговариваю с вами за всех.
— Мы с вами, капитан Харт, наговорились вчера вечером. И даже с избытком.
Несколько часов подряд Шелдон провел у себя в каморке, а члены экипажа входили по одному и отвечали на его вопросы. Вопросы были однотипными:
— Что именно гугли выясняли у вас?
— Что вы им отвечали?
— Как по-вашему, они поняли ответ?
Человек следовал за человеком. Шелдон сделал кучу заметок и наконец-то покончил с опросом. Затем он запер дверь, достал из стола заветную бутылку и позволил себе щедрый глоток. А потом, спрятав бутылку на место, уселся поудобнее и стал просматривать заметки, ничего не пропуская.
Пискнул коммуникатор.
— Разведчики вернулись из повторного рейса,— послышался голос Харта,— и каждая деревушка вытащила такой же куб и установила перед молельней. Все жители сидят кружком вокруг куба и, похоже, играют в какую-то игру. Время от времени кто-нибудь встает и делает ход на одной из плоскостей, потом возвращается в круг и опять сидит как ни в чем не бывало…
— Что-нибудь еще?
— Ничего. Но вы же хотели проверить именно это, не так ли?
— Да,— проговорил Шелдон задумчиво,— Пожалуй, именно это.
— Скажите мне хотя бы, с кем они играют?
— Друг с другом.
— Как это друг с другом?
— Деревня с деревней. Каждая со всеми другими.
— Что? Все тридцать семь деревень?
— Вы поняли меня правильно.
— Но как? Объясните мне, черт вас возьми, как могут тридцать семь деревень играть одну и ту же партию?
— Объяснить не могу,— ответил Шелдон. Хотя у него возникло ужасное подозрение, что объяснение есть. По меньшей мере есть определенная
Когда стало очевидным, что регресс был спланирован заранее в планетарном масштабе, он, помнится, задался недоуменным вопросом о системе связи, без которой все тридцать семь деревень никак не могли бы впасть в дикость одновременно. Он еще сказал себе, что это требовало бы системы связи намного лучшей, чем следует ожидать от культуры класса 10. И вот пожалуйста, вновь то же самое, и задачка даже еще труднее — те же тридцать семь деревень вовлечены в диковинную круговую игру на доске головоломной сложности.
Это подразумевает единственно возможный ответ. Ответ совершенно неправдоподобный, но другого не дано: телепатия. Но разве можно вообразить себе телепатию как достояние 10-го культурного класса, не говоря уже о классе 14!
Выключив верещалку, он возобновил прерванную работу. Достал большой лист бумаги, прикнопил его к столу и принялся перебирать заметки заново, не пропуская ни одной и перенося их содержание на схему. Покончив с этим, откинулся на спинку кресла и окинул схему взглядом, потом вызвал Харта. Минут через десять капитан, одолев лесенку, постучал в дверь. Шелдон отпер, впустил его в каморку и пригласил:
— Присаживайтесь, Харт.
— Додумались до чего-нибудь?
— Полагаю, что да,— ответил Шелдон. И показал на схему, пришпиленную к столу: — Вот, полюбуйтесь.
Харт уставился на схему как баран на новые ворота.
— Не вижу ничего особенного.
— Вчера вечером,— начал Шелдон,— мы побывали на посиделках у гуглей, и за то недолгое время, что провели там, мы дали жителям этой деревни самое исчерпывающе полное представление о культуре класса десять, какое только можно себе вообразить. Но что меня гнетет по-настоящему — мы кое в чем вышли за рамки десятого класса. Я еще не закончил анализ, но это больше похоже не на класс десять, а на девять-М.
— Мы — что? Что мы сделали?
— Они выкачали из нас информацию. Каждого из наших спрашивали о каких-то аспектах культуры, и не было ни единого случая, чтобы вопросы дублировали друг друга. Каждый набор вопросов отличался от вопросов, заданных кому-то еще. Словно эти гугли распределили между собой вопросы заранее.
— Ну и что из того?
— А то,— ответил Шелдон,— что мы вмешались непрошено в одну из самых хитроумных социальных структур Галактики. Остается лишь надеяться на Господа Бога…
— В одну из самых хитроумных структур? У гуглей?
— Да, именно у гуглей.
— Но они никогда ничем не выделялись! И никогда ничем не выделятся. Они просто-напросто…
— Ну-ка подумайте хорошенько,— перебил Шелдон,— и попробуйте сообразить, какая черта в культуре гуглей поражает больше всего. Мы торгуем с ними уже целых пять веков. Какой факт за эти пять веков выявился неопровержимо и торчит как бельмо на глазу?
— Они тупицы,— провозгласил Харт.
— Судя по тому, что случилось, совсем наоборот.