Театр Теней
Шрифт:
– Боб! Будь разумен. Ты умрешь, как только я захочу, чтобы ты умер.
– Ну, это не совсем так. Ты хотел моей смерти куда чаще, чем мне случалось умирать.
Ахилл усмехнулся:
– Знаешь, что Недотепа говорила перед самым несчастным случаем, когда она упала в Рейн и утонула?
Боб промолчал.
– Она говорила, что я не должен таить против тебя злобу за то, что ты советовал ей меня убить при нашей первой встрече. Он же еще совсем ребенок, говорила она. Он сам не знает, что говорит.
Боб опять промолчал.
– Жаль,
– Эмбрионы, – напомнил Боб. – Ты говорил, что покажешь мне, где они.
– Ладно тогда, – ответил Ахилл. – Пошли.
Не успел Ахилл повернуться спиной, как врач уставился на Боба и энергично замотал головой.
– Все в порядке, – сказал Боб врачу и второму солдату. – Можете идти. Вы больше не будете нужны.
Ахилл обернулся:
– Ты отпускаешь свой эскорт?
– Кроме Питера. Он настаивал, что останется со мной.
– Я от него такого не слышал. Понимаешь, казалось, будто ему так не терпится отсюда удрать, что я и представить себе не мог, что он захочет вернуться.
– Я пытаюсь понять, как ты сумел одурачить столько народу, – сказал Питер.
– Но тебя я не пытаюсь одурачить, – парировал Ахилл. – Хотя могу понять, что такому, как ты, долго пришлось бы искать по-настоящему умелого лжеца, чтобы у него поучиться.
Ахилл со смехом снова повернулся и зашагал к главному офисному зданию.
Питер подошел ближе к Бобу и тихо спросил:
– Ты точно знаешь, что делаешь?
– Я тебе уже говорил: понятия не имею.
В здании их встретила еще дюжина солдат. Каждого из них Боб знал по имени. Но он ничего не сказал, и никто из них не встретил его взгляда и никак не показал, что его знает.
«Что задумал Ахилл? – гадал Боб. – Сначала хотел выпустить меня за ворота с бомбой, так что он не собирался оставлять меня в живых. Сейчас я окружен его солдатами, и он не дает команды стрелять».
Ахилл повернулся к нему лицом.
– Боб, – сказал он. – Я не могу поверить, что ты не организовал чего-нибудь, чтобы я мог отсюда выбраться.
– И потому ты попытался меня взорвать?
– Это было, когда я считал, что ты захочешь меня убить, как только будешь думать, что эмбрионы у тебя в руках. Почему ты не попытался?
– Потому что я знал, что их у меня нет.
– Вы с Петрой уже считали их своими детьми? Даже имена подобрали?
– Способа тебе отсюда выбраться нет, Ахилл, потому что нет места, где ты был бы нужен. Единственные люди, которым ты еще мог бы быть полезен, получают сейчас порку от разозленных мусульман. И ты сам постарался, чтобы тебе негде было деваться в космосе, когда сбил тот шаттл.
– Справедливости ради, Боб, тебе стоит вспомнить, что никто вроде бы не знал, что это я. Но пусть мне все-таки кто-нибудь скажет: почему
Боб не стал подтверждать или опровергать. Питер тоже промолчал. Что, если вдруг Ахилл из этой передряги выберется живым? Зачем навлекать его гнев на человека, которому и так досталось?
– Но если вы поймали моего информатора, – продолжал Ахилл, – то за каким чертом Чамраджнагар – или Графф, если это был он, – вообще запустили шаттл? Поймать меня на шалости было так важно, что рискнули шаттлом и его экипажем? Мне это как-то очень… лестно. Будто дали Нобелевскую премию как самому устрашающему злодею.
– Я думаю, – сказал Боб, – что эмбрионов у тебя нет. Ты от них избавился, как только получил. Наверное, они уже имплантированы суррогатным матерям.
– Ошибаешься. – Ахилл сунул руку в карман штанов и вытащил маленький контейнер – точно такой, как те, в которых заморозили эмбрионы. – Один я принес, просто чтобы тебе показать. Конечно, он малость оттаял – тепло моего тела и так далее. Как ты думаешь, есть еще время в кого-нибудь вставить этого пащенка? Петра уже беременна, так что ее ты не используешь. А, знаю! Мать Питера! Она всегда рада помочь, и она уже привыкла рожать гениев. Лови, Питер!
Он бросил контейнер Питеру, но слишком сильно, и контейнер, миновав протянутую руку, упал на пол. Он не разбился, но покатился и продолжал катиться.
– Ты не собираешься его подбирать? – спросил Ахилл у Боба.
Боб пожал плечами и подошел к уже остановившемуся контейнеру. В нем плескалась полностью растаявшая жидкость.
Боб наступил на него, раздавил, растер ногой.
Ахилл присвистнул:
– Ну и дисциплинка у тебя! Твоим детям самая мелкая шалость не сходит с рук.
Боб зашагал к Ахиллу.
– Ну, Боб, я понимаю, что ты мог на меня разозлиться, но я же никогда не был спортсменом. Скажи, когда мне было научиться играть в мяч? Ты вырос там же, где и я. И не моя вина, если я бросил неточно.
Он все еще говорил с той же едкой иронией, но Боб видел, что сейчас Ахилл испугался. Он ожидал от Боба мольбы или горя – чего-нибудь, что выбьет его из равновесия и отдаст Ахиллу контроль над ситуацией. Но сейчас Боб умел смотреть глазами Ахилла, и он понимал: делай то, о чем твой враг не поверит, что ты даже подумал сделать. Просто делай.
Боб полез рукой за спину и вытащил из кобуры пистолет. Направил его на правый глаз Ахилла, потом на левый.
Ахилл сделал два шага назад.
– Ты меня не убьешь, – сказал он. – Ты не знаешь, где эмбрионы.
– Я знаю, что у тебя их нет, – ответил Боб, – и знаю, что не получу их, если тебя не отпущу. А я не отпущу. Поэтому, я думаю, эмбрионы для меня навсегда потеряны. Так почему ты должен жить?
– Сури! – позвал Ахилл. – Ты что, заснул?
Сурьявонг вытащил из ножен длинный нож.