Театр травмы
Шрифт:
БРИГАДИР (впадает в меланхолию). Теперь я вижу, как страсть к чтению превращается в порок.
СТУДЕНТ. "Нет ничего поэтичнее порока".
БРИГАДИР (на мгновение выходит из меланхолии). А это кто сказал?
СТУДЕНТ (заглядывает в книгу). Флобер.
БРИГАДИР. Ой-ля-ля! Флобер - и такое сказал! Ну читай, читай все подряд! (Рвет на груди тельняшку). Что же ты не читаешь? Читай! (Снова впадает в меланхолию. Закуривает вместе со студентом. После долгой паузы, как бы разговаривая с самим собой). "Не
СТУДЕНТ. Что?!
БРИГАДИР. Да это я так (тушит сигарету). Демокрита вспомнил. А Жан-Жак Руссо в свое время заметил: "Злоупотребление чтением убивает науку".
Студент поражен.
Бригадир вынимает уз-за пазухи
точно такую же книгу. Листает.
А вот Лев Толстой интересно сказал: "Читать всего совсем не нужно".
Студент вскакивает на ноги, хватает лопату,
разворачивается и уходит. Бригадир прячет книгу под ватник и обращается к зрителям.
А вообще-то, между нами: "Нет такой книги, из которой нельзя научиться чему-нибудь хорошему". Гете.
Уходит.
(На бис можно произнести еще несколько цитат).
Крепкий отец Пародия в стиле "ретро"
Нельзя сказать, чтобы 1946-й год сложился для Джузеппе Сантиса неудачно. Доход от игорного дома, купленного у Вентуры, превзошел все ожидания. Кроме того, с этой продажей Вентура окончательно утратил былое могущество среди нью-йоркской мафии, и пальма первенства с молчаливого согласия семи Больших семей перешла к Сантису.
Именно об этом размышлял старый Сантис по кличке Крепкий отец, когда в него врезался лимузин.
Помятая дверца с трудом отворилась, и из машины, согнувшись, вылез Петруччо, единственный из оставшихся в живых сыновей глухого Вентуры. Модно сшитый шрам от левой щеки до правого бедра выдавал в нем наклонность к самокопанию и острым ощущениям.
– Привет, Петруччо!
– как можно дружелюбней сказал Сантис, помня, что не захватил с собой никакого оружия, кроме обычного крупнокалиберного кольта, кастета, гарроты, пера и бутыли с цианистым калием.
Вместо ответа Петруччо вынул из кармана длинного плаща кулак величиной с пивную кружку и резко ударил.
Сантис медленно упал, но быстро поднялся.
– В чем дело, Петруччо?
– спросил он, лихорадочно ища в кармане какой-нибудь пистолет.
Ни слова не говоря Петруччо размахнулся и что есть силы ударил Сантиса ногой в ухо.
– Что с тобой, Петруччо?
– виновато улыбаясь, спросил Сантис.
Не давая ему опомниться, Петруччо натянул на руку перчатку с металлическими пластинами и ударил Сантиса под колено.
– Мальчишка!
– прошептал Сантис, выбираясь из витрины с дамскими принадлежностями.
Петруччо промолчал, но чувствовалось, что он обиделся на это оскорбление.
И
– Ну, раз такой разговор, я ухожу, - сказал Сантис и пошел домой, поблескивая ножом в спине.
Петруччо выхватил из-за пазухи чугунную болванку и незаметно ударил Сантиса по голове.
– Сицилийская скотина!
– процедил сквозь зубы Сантис, раздвигая заклинившиеся челюсти ножом, вытащенным из спины.
Он был ослаблен после гриппа и еле держался на своей деревяшке. Деревяшка была как новая, поскольку Сантис каждое утро подстругивал ее топориком.
Петруччо достал из-под плаща составные части автомата, собрал его, приставил дуло к груди Сантиса и прицелился. Целился он хорошо, потому что был одноглазым. Как и Сантис.
– Ну что, поговорим с глазу на глаз?
– сказал он и выстрелил Сантису в грудь.
Но промахнулся. И пули пробили старику лоб.
Сквозь дырку во лбу старика Сантиса Петруччо увидел бегущих полицейских. Пора было сматывать.
Петруччо смотал бикфордов шнур, который он собирался подкопать под Сантиса, и просто швырнул в него бомбу.
Страшной силы взрыв разворотил здание, и все пятнадцать этажей вместе с жильцами рухнули на беднягу Сантиса.
– Убегаешь, трусливая гиена?!
– крикнул своему товарищу Сантис и закурил.
А Петруччо сел в лимузин и, дав по Сантису прощальный залп из трехдюймовой базуки, на бешеной скорости помчался в Синг-Синг, свою любимую тюрьму, чтобы успеть к вечерней поверке.
На следующий день все газеты Нью-Йорка вышли с огромными заголовками: "Очередная вылазка мафии. Юбилейное покушение на Крепкого отца! Джузеппе Сантис доставлен в свою любимую больницу. Руки, ноги и туловище целы. Но пока не найдены. Как заявил сам пострадавший: "Я думаю, против меня что-то замышляется"!"
Зима ожидалась суровой. Петруччо начинал кровопролитную войну против Крепкого отца.
Дядя Вася Почти по Чехову
Веранда. Нина Ивановна пьет чай. Где-то слышен
звук телевизора.
НИНА ИВАНОВНА (плачет). Как все скучно... пошло...
Появляется Фишка.
ФИШКА. Крученый удар в верхний угол!
НИНА ИВАНОВНА (смеется). Как скучно, глупо, бледно, вяло, бессмысленно, бесцельно, без выдумки, без огонька играют наши ребята.
ФИШКА. Зенит - чемпион!
Появляется дядя Вася.
ДЯДЯ ВАСЯ (задумчиво). Эти надписи уже везде пишут. Над каждой дыркой. Я, например, надпись "Спартак - чемпион!" уже в туалете видел. Так что даже непонятно, среди чего "Спартак" чемпион. Спрашивается тогда: каким местом они играют? И в какие ворота?