Тебе меня не получить
Шрифт:
– Извините, – промямлила Ора, опомнившись.
– Ничего, я привык, – равнодушно ответил Грай, разрезая верёвки на её запястьях.
– Мне всё-таки не стоило… Просто я от неожиданности, не разглядела…
– Я же сказал, ничего, – поддав в голос льда, процедил экзорцист и отошёл, предоставив девушке возможность самостоятельно распутывать узлы на ногах.
– Ну да, демона мы как-то и не заметили, – ехидно, ну просто капая ядом, протянули у Оры над головой, как раз когда она на корточки присела, сражаясь с узлом, затянутым, между прочим, на совесть.
Роен
– Говорю, его шрамы сложно не заметить, – напомнил рыжий, скрещивая на груди руки и явно нарываясь на скандал.
– Вися на седле вниз головой сложно рассмотреть детали, – процедила Ора, поднимаясь.
– Коне-ечно, – улыбнулся экзорцист, откровенно не поверив.
Усмешка у него была припоганийшая.
– Оставь, Лис, – негромко приказал первый, который Грай.
Лис на самом деле её тут же оставил, отошёл, напоследок одарив взглядом: «Я тебя насквозь вижу». Чтоб ему пусто было, прозорливцу такому.
– Не обращайте на него внимания, – посоветовал гость, стоящий неподалёку от ревевшего лосем в гоне отца, который всё ещё требовал вина. Пока на его призывы никто не откликался. – Лис всегда злой, когда голодный. Правда, сытый он ещё и ленивый, а поэтому становится только злее.
– А во сне он ходит и закусывает невинными девами? – мрачно спросила Ора.
Экзорцист рассмеялся. Смех у него был подстать внешности: хрустальный, серебристый и бес знает какой ещё. Или так только про женский смех можно говорить? Правда, Роен лишь в книжках встречала дев, выдающих смех как «колокольца на ветру». А этот вот сумел изобразить подобное въяве.
– Я Олден[1], – представился мужчина, отсмеявшись, и протянул руку раскрытой ладонью вверх.
– Не удивительно, – пробормотала Ора, легонько царапнув его когтями по запястью.
Видимо, хамство в уставе ордена всё-таки прописано не было и являлось исключительно индивидуальной особенностью. У одного-то хватило воспитанности её поприветствовать, правда, несколько панибратски, но хоть так.
– Хотите сказать, я такой же круглый? – выломил бровь экзорцист.
– Нет… – Ора поколебалась, выбирая между «блестящим» и «дорогим». Честно говоря, олдены она тоже встречала только в книжках. Ими разбрасывались роковые красавцы, скупая бриллианты для соблазняемых дам. – Такой же золотой, – определилась, наконец, Роен.
И, кажется, попала впросак, потому что красавец опять развеселился.
– А можно я буду таким же недоступным? – спросил, отсмеявшись, да ещё
– Ты доступнее полуфера[2], – буркнул Лис, далеко так и не отошедший.
– Да иди ты к демону в задницу, – безмятежно отмахнулся блондин, гипнотизируя Ору синющими очами. Гипноз работал, потому как уши Роен непонятно с чего снова стали горячими. – Лучше сволоки с окна Барса. В конце концов это невежливо, надо же представиться атьере.
Рыжий экзорцист в ответ только злобно зыркнул исподлобья и, конечно, с места не двинулся. Ну а четвёртый из гостей, блаженно растянувшийся на низком приступке оконного проёма, скрестивший ноги в щиколотках и, кажется, блаженно задремавший, в их сторону и ухом не повёл. А уши у него были знатные, едва не вдвое больше нормальных, они торчали из-под волос, почти как у настоящей кошки. Кстати, шевелюра у него тоже отличалась оригинальностью: тёмно-каштановые и совершенно белые пряди, каждая шириной с три пальца, чередовались, будто его краской обмазали.
– Да принесут нам, наконец, вина или нет? – в очередной раз рявкнул успевший побагроветь отец. – Или меня в этом Доме уже за хозяина не считают.
Грай вежливо улыбнулся, отворачиваясь. Лис презрительно хмыкнул. Безукоризненная морда Олдена слегка вытянулось, будто он с трудом сдерживал смех . Барс, чьего лица Ора толком не рассмотрела, остался безмятежен. Ну а сама Роен вздохнула, постаравшись сделать это понезаметнее.
Судя по началу, её супружество обещало быть странным. Это как минимум.
***
От разрыва сердца, а, заодно, и от несмываемого позора, главу Дома Холодной Росы спасла вторая дочь. Мира вплыла в зал, скромно потупив глазки, благонравно придерживая двумя пальчиками подол платья из дешёвой шерсти, зато богато украшенного затейливой вышивкой. Присела, приветствуя присутствующих – ну просто воплощение воспитанной атьеры – и отошла в сторону, будто и ни при чём вовсе, просто так зашла, потому что мимо гуляла.
А следом за ней слуги потянулись: шестеро втащили здоровенный стол, предусмотрительно накрытый скатертью – и правильно, нечего гостям знать, что обычно он на кухне стоял, другой такой громадины в родительском доме Ора не помнила. Воровато и с явным любопытством озирающиеся мальчишки, сильно смахивающие на тех, кто обычно при скотине ходит, потому внутренних покоев господского дома никогда не видавших, внесли стулья. Дальше подтянулась кухонная прислуга – от кухарки до девчонки, обычно чистящей камины. Эти несли еду.
При виде такого шествия атьер Роен захлопнул рот, но только для того, чтобы его снова открыть, но ничего сказать Тан так и не решился, лишь яростно поскрёб бороду и махнул рукой в сторону стола, мол, присаживайтесь, гости дорогие.
– Тебя кто просил? – прошипела Ора на ухо сестрице, до сих пор скромно рассматривающей пол.
– Законы гостеприимства? – тоже шёпотом пропела Мира, перебирая кончик косы, переброшенной на несуществующую грудь.
– Скажи лучше, хочешь продемонстрировать, какая ты замечательная хозяйка.