Тебе меня не удержать
Шрифт:
– Мне срочно надо ехать…
– Ехать?! – Парень рассмеялся. – Шутишь? О чем ты вообще?
– Слушай. – Люба уже надевала юбку и свитер. – Ты только не обижайся. У меня совсем вылетело из головы. Я должна лететь в Норильск сегодня ночью. Самолёт через три часа.
Лицо Макса потемнело.
– Объясни.
– Макс, он мне только сегодня сообщил. Я не знала. Я должна лететь в командировку с Алланом Паркером.
– Вот как? С этим уродом… А больше некому было полететь?
– Ты же знаешь, красавчик…
– Подожди. – Молодой человек натянул джинсы и теперь стоял перед Любой сердитый,
– Мы же собирались провести выходные вместе.
– Собирались… Но…
– Любка. – Взял её за плечи. – Просто вот так, да? Надо ехать. Посреди ночи вскочила и полетела. И ты ещё на меня обижаешься, что я тебе предложил пожениться через год. Как говорится, в чужом глазу соломинку видишь, а в своём и брёвна не замечаешь. Знаешь, я пожалуй пойду, а ты давай, собирайся. Надо ещё чемодан уложить.
– Дурак ты, красавчик. – Из глаз девушки потекли слезы. – Я люблю тебя! Больше всего на свете хочу быть с тобой. Сейчас, сегодня, завтра, всегда. Думаешь, мне хочется ехать куда-то? Да ещё с этим…
– Да, вот именно, с этим.
Люба видела, как на скулах Максима заходили желваки. – Ладно, принцесса, езжай. Обо мне не беспокойся. Я как-нибудь это проглочу.
Макс направился к двери.
– Увидимся на следующей неделе. – Он открыл дверь. Люба бросилась к нему.
– Прости, Макс, ну пожалуйста. Не уходи так. Я прошу тебя!
– Как так? – Он пожал плечами. – Я просто еду домой. Позвони, когда приедешь.
Дверь захлопнулась. Люба закрыла лицо ладонями. Все так прекрасно начиналось. Каких-то пару часов назад она целовалась с Максом на этом же самом месте, а теперь только растрёпанный букет красных роз напоминанием лежит на ковре.
Они поссорились. Поссорились впервые за все эти годы. Кто прав, кто не прав. Наверное, оба. Как тут можно выбрать – любовь, карьера… Было глупо, думать, что любимый человек согласится быть на заднем плане. И она не хотела этого. Сколько лет она знает Макса? Все эти годы они помогали друг другу, всегда держались вместе и всегда выходили победителями из любых ситуаций. Так что случилось сейчас?
Так что же случилось сейчас? Максим быстрой походкой шел к себе домой. Начинался мерзкий осенний дождь, но он, казалось, не замечал, как холодные струи хлещут его по лицу. Он понимал, что неправ, но ничего не мог поделать. Словно какая-то пружина вдруг распрямилась. Макс ревновал. Ревновал не как мальчишка тогда, на сборах, а как ненормальный псих. Это была физическая боль, начинающаяся в где-то в желудке и чёрной желчью разливающаяся по всему телу. Как только она упомянула имя Аллана Паркера, у него перед глазами все будто застило белой завесой. Его Любка едет с этим уродом! Макс, конечно, знал, что девушка не переносит племянника своего шефа, но, но… Вдруг… Ему непереносимо хотелось курить. А ещё ужасно хотелось напиться, да так, чтобы обо всем забыть. Он пошарил в кармане в поисках денег. Там лежала одинокая пятисотрублёвая купюра. Он свернул в сторону небольшого кафе.
Наверно вид у Максима был не очень дружелюбный, потому что молоденькая официантка подозрительно поглядывала то на него, то на своего
– Шашлык из баранины и триста граммов беленькой. – Он говорил отрывисто, не глядя на испуганно хлопающую глазами девушку. Он хотел, чтобы все наконец-то оставили его в покое, и он мог бы спокойно напиться и забыть обо всём.
Ещё до того, как принесли шашлык, Максим опустошил графин. Ему и не пьянелось.
– Ещё триста. – Официантка записала заказ.
Максим обхватил голову руками. Конечно, он неправ. Любка всегда, всегда все ему рассказывала. Что бы то ни было. И никогда никаких тайн между ними не было, и Макс был уверен, не будет. Ну почему же все нутро его переворачивается? Почему ему так больно? Он напоминал себе скандального ревнивца наподобие Отелло.
Принесли запотевшей графин холодной водки.
– Я надеюсь, вы не за рулем? – Официантка вежливо улыбнулась.
– Нет, я здесь рядом живу.
Максим отвернулся. Ему не хотелось ни с кем разговаривать, даже вежливо поддерживать разговор, не было абсолютно никакого желания.
Что же ему теперь делать дальше? Бедная Любка сейчас едет в аэропорт, и, наверное, её настроение совсем ни к черту. И все из-за него. Надо будет ей позвонить завтра. Макс опрокинул очередную стопку беленькой.
Как он оказался дома, Максим не помнил. Смутно припоминал, что заказал ещё пару графинов, а как расплачивался и как выходил, уже было за пределами его памяти. Он очнулся у себя дома на диване. В одежде. Еле открыв глаза, Макс пошевелил руками и попытался встать. Голова ужасно болела. Молодой человек с трудом, покачиваясь, дошел до ванны. Из зеркала на него уставилась опухшая бледная рожа с глазами-щелками и всклокоченными волосами.
– Чёрт. – Выругался Макс, потянувшись к зубной щетке и зубной пасте.
Чуть позже, уже пришедший в себя, он сварил крепкий кофе. Хотел закурить, но одна мысль о сигарете вызвала приступ тошноты. Была суббота, около часа дня, а значит, он проспал фактически больше десяти часов. Он вспомнил, что не сможет позвонить Любе, так как не знал номер телефона гостиницы, в которой она остановилась. Макс вышел на балкон. Воздух был сырой и промозглый после вчерашнего дождя. Жёлтые листья клёна ковром лежали на асфальте. Внезапно он понял, что должен делать. Прежде всего, надо привести себя в нормальную физическую форму. Он не должен расслабляться как какая-то тряпка. Макс быстро переоделся в спортивный костюм, взял гантели и вышел из дома.
Вернулся уже посвежевший, с прояснившейся головой. Взяв винтовку, он отправился в их с Любой излюбленный тир, где они были завсегдатаями уже много лет.
Хозяин, которого звали Аркадий, заметно обрадовался, увидев Максима. Обычно он был молчалив и не показывал свои эмоции.
– Приветствую. – Он пожал Максу руку. – Давненько тебя здесь не было… Добро пожаловать.
– Спасибо. – Улыбнулся. – Как бизнес?
– Неплохо, неплохо. Много молодёжи в последнее время. Ну и старики вроде вас с Любочкой заходят.