Тебе не поймать меня
Шрифт:
– Но это было почти десять лет назад! – хозяин дома даже с места своего привскочил.
Господин Соммерсонши был невозмутим:
– Я прошу Его Сиятельство графа Мансфилд, как присутствующего здесь практикующего мага, засвидетельствовать целостность печати и законности изложенного в документе.
Джеремайя подошел к нотариусу, взял пергамент с завещанием, долго разглядывал и кивнул:
– Подтверждаю. Все законно. Печать наложена без нарушений.
– Тогда, если господа и дамы не против, я продолжу, – еще раз поправил очочки Соммерсонши. – Только я должен вас предупредить, что последняя
– Да зачитывайте вы уже! – начал злиться Роббинсон.
Нотариус еще раз прокашлялся:
– Дорогие мои родственнички! Наконец-то вы дождались сего светлого момента, когда я покинул сей бренный мир. Понимаю, вы не сильно опечалены моим преждевременным уходом. Надеюсь, небольшое наследство сможет умерить вашу скорбь и останется в семье на добрую память.
В комнате словно раздавался ехидный старческий голос.
– Итак, оставлю уверения, что я вас всех люблю и прочее. Начну то, ради чего вы все собрались. Верному камердинеру Джефри завещаю 500 фунтов и мой греческий медальон. Его и рекомендательное письмо к Генри Шлиману ты получишь у моего поверенного. Рекомендую не затягивать с отъездом, старина, если не хочешь ловить авантюриста по всему земному шару.
У меня перехватило дыхание. Откуда? Этот камердинер служил у Ларкинса всего лет семь или восемь! А десять лет назад он уже завещал ему сумму, на которую вполне можно жить представителю среднего класса.
– Мать-настоятельница, старая ты перечница, а помнишь… Ой, миль пардон, сейчас, наверное, мы с матерью Триной будем пить небесный эль, а на посту ее сменила благочестивая сестра Агата. Хороший выбор, сия дама всегда меня поражала неженской практичностью. На нужды приюта для девочек завещаю 1000 фунтов. На содержание библиотеки и прихрамовой богадельни – по 500 фунтов соответственно. Уверен, вы сможете мудро распорядиться этим пожертвованием.
Альбрус и Стелла злобно зыркнули на опешившую то ли от фамильярности, то ли от щедрости монахиню.
– Миранда, милая моя девочка. Все еще не привыкла быть изгоем? Твое обучение будет оплачено полностью. Включая аспирантуру, о которой ты еще не думаешь. Тебе также отныне принадлежит и моя личная библиотека. Ты стала мудрее и не будешь слишком увлекаться. По завершении образования на твой личный счет в Имперском банке будет зачислено сто тысяч фунтов золотом. Это твое приданное, малышка. Советую обратить внимание на того нескладного мальчишку, что учится на курс старше. Пусть тебя не пугает его одержимость дирижаблями. Человеку суждено покорить и небесный океан.
Тихо охнула Лаура. Сто тысяч фунтов золотом! Да это же целое состояние! У дочери мэра приданное было в два раза меньше! Нам такое и не снилось… Стелла сразу же закатила истерику. Вот и понадобилась моя валерьянка. Сама Миранда осталась невозмутимой и спокойной.
Мне тоже стало нехорошо. На ум пришла та страшная книга из кабинета. Редкая, дорогая, красивая, опасная. И она теперь в собственности у девчонки! Кто знает, какие еще опасные раритеты хранятся на полках старинной библиотеки? И на что они способны…
Когда успокоили мою старшую сестру,
– Моей невесте, Изабелле Марлин Уильярд дарю пару пистолетов из моего кабинета. Пусть хранит на память обо мне.
Да я и с одним пистолетом вас не забуду! Второй-то мне зачем? Даже если и предположить, что Ларкинс каким-то чудом узнал будущее так подробно… Стоит, конечно, уточнить у магов, но точные предсказания, тем более на десять лет вперед считаются невозможными!
– Невеста! – голос Стеллы сорвался в писк. – Да ничего она не получит!
– Ничего мне и не надо! Я не знала, что отец задумал!
– Не знала она! Да все ты знала! Змея подколодная! Если бы не похоронили так быстро, так наверняка и замуж за труп вышла бы!
– А что? В газетах писали, что такое возможно, – вставил Марк Аврелий.
Соммерсонши постучал ладошкой о стол. Вышло громко.
– Я продолжу, если вы не возражаете? Моему возлюбленному племяннику отдельно завещаю все драгоценности из сейфа в кабинете. Если, конечно, он сможет их удержать. Ему и всему его семейству, которые считают себя самыми умными, также будет принадлежать ЛилиХолл. Сроком на год. Они вольны делать все, что посчитают нужным и целесообразным. Если за год ничего не изменится, то поместье, прилегающие земли с доходом, а также все мое движимое и недвижимое имущество, за исключением указанного выше, будет передано во владение Церкви и господина Шепарда.
На сим откланиваюсь. Не хворать и до скорой встречи.
Ваш дядюшка.
Нотариус закончил чтение и в полнейшей тишине аккуратно сложил документ в портфельчик.
– Что это значит на год? – глухо выдавил из себя Роббинсон.
– А после? Неужели мы останемся нищими? – его жена приложила платочек ко лбу.
– Насколько я могу судить из написанного, – важно произнес законник. – Где-то в поместье есть документ с дополнительными условиями к завещанию. И да, если они не будут обнародованы в течение года, то все останется так, как есть. Естественно, продать поместье не представляется возможным.
– Кто этот, Шепард? И почему он претендует на наши деньги?
– Я не вправе оглашать такого рода информацию.
– Я буду оспаривать завещание! Марк, ты же будущий юрист! Должна же быть лазейка…
– Отец, документ составлен в присутствии нотариуса, заверен подписями и действительной магической печатью.
– Но он же явно был не в своем уме! – заламывала руки моя старшая сестра.
– В завещании и не указано, что он был в трезвом уме и добром здравии!
Женщина подавилась очередными возражениями.
– Значит, будем искать… – Альбрус откинулся в кресле и в задумчивости начал рассматривать присутствующих.
Стелла с лихорадочно блестящими глазами схватила меня за руку:
– Белла, милая, прости меня! Совсем с чувствами не справляюсь! Прости за резкие слова, сестренка!
– Все хорошо, дорогая. Я не обиделась.
Неужели никого не смутило абсурдность завещания?
А Стелла… Это Стелла. Она всегда такой была.
– Ваше Сиятельство, вы ведь к нам надолго? – вежливо спросил Роббинсон-старший.