Тебе не спрятаться
Шрифт:
– Я не могу выносить этот запах. Нужно вернуться назад, – сказал он.
– Постой, – сказала Поппи, остановившись на повороте. – У меня идея.
– И мне эта идея не понравится, так?
– Законы обычного мира в Ларкспуре не действуют, правильно?
– Если ты так считаешь…
– Я имею в виду, что все, с чем мы сталкивались здесь, в каком-то смысле направляло нас, – продолжала Поппи. – Что-то не захотело, чтобы я смотрела документы в том кабинете, когда мы только пришли сюда, и начался пожар. Мы нашли дверь с
Поппи нахмурилась:
– Если дом и все, что в нем, – это головоломки, которые создает Сайрус, тогда, возможно, решения находятся как раз там, куда труднее всего добраться.
– То есть ты думаешь, что это Сайрус не хочет, чтобы мы шли по этому коридору, – сказал Маркус. – Туда, откуда дует ветер.
– Там может быть что-то, что он хочет от нас спрятать. Возможно, даже выход.
– Но если он может двигать стены, почему он тогда просто не заблокирует проход? Может, это просто такой психологический прием? Вроде: «Не ходи туда! – Маркус прикрыл рот рукой и прошептал: – Но вообще-то… иди!».
Поппи посмотрела на него:
– Я не знаю, Маркус.
– И что, если там выход? Мы просто бросим остальных?
– Будет очень жаль, если нам придется так поступить, – Поппи снова повернулась лицом к ветру. – Скоро мы все выясним.
Ветер откинул ее волосы назад, оголив лоб. Маркус поразился, как она похожа на девочку с портрета, который они рассматривали перед тем, как Дилан сбежал. Консолида Колдуэлл – девочка из зеркала, спутница Поппи. Призрачный друг, который следовал за Поппи всю ее жизнь.
Маркус постарался подавить вдруг вспыхнувшую зависть. У него тоже был собственный тайный друг, Музыкант, который посылал ему созвучия нот, отрывки песни, которая играла у него в голове и струилась по пальцам. Все говорили, что у Маркуса талант, но он думал только о музыке, которая окружала его дни и ночи напролет. Это было до тех пор, пока он не приехал в Ларкспур и не узнал, кто такой Музыкант: его дядя Шейн, который пропал еще мальчиком и которого сочли погибшим. Песни были защитой Маркуса, но дом заставил их умолкнуть. И теперь тишина стала такой давящей, что Маркус был уверен: скоро она поглотит его.
– Ладно, – сказал он, борясь с недовольством по поводу того, что Поппи, судя по всему, опять оказалась права. Он крепко зажал нос и пошел за ней навстречу смрадному ветру.
Глава 7
– ОЙ-ОЙ-ОЙ! – Дэш вздрогнул от боли, когда, опираясь на плечо Азуми, попытался встать на ноги. Винтовая лестница осталась позади.
– Тебе так больно?
Дэш недовольно посмотрел на нее:
– Представь себе, я не притворяюсь!
– Просто старайся лучше, – сказала Азуми таким тоном, как будто нет ничего проще,
От злости Дэш сделал еще один шаг:
– Теперь, видимо, я буду прыгать по Ларкспуру. Очень весело!
Дэш застонал, громко и протяжно, словно вместе со стоном могла утихнуть и боль в вывихнутой лодыжке.
– Ладно тебе, – сказала Азуми. – Давай отойдем куда-нибудь, где ты сможешь прийти в себя.
Дэш оглянулся на лестницу:
– Перед тем как мы уйдем, можешь заглянуть туда, под лестницу?
Азуми побледнела:
– Зачем?
– Хорошо, если еще проверишь все углы. Договорились?
Она скептически посмотрела на него, затем прислонилась к дверному косяку и шагнула назад к винтовой лестнице:
– Ты уверен, что не видел ничего…
– Нет!
– Дэш, не надо на меня бросаться.
Наверху лестницы снова послышались удары – это миссис Фокс билась в дверь.
– Извини, – сказал он, неуклюже подвинувшись. – Когда я понял, что Дилан… В общем, у меня такое чувство, что мой мозг – мой злейший враг.
Азуми пристально посмотрела на него и шагнула в темноту под лестницей. Дэш вздрогнул, представив, как из тьмы появляются две руки и тянутся к горлу Азуми.
– Всего лишь хлопья пыли, – сказала Азуми, выйдя из мрака.
– Хорошо, – сказал Дэш, хотя неприятное чувство в груди никуда не ушло. – Ладно. Спасибо.
Они завернули за угол и медленно пошли дальше по коридору. Теперь Дилана звала Азуми.
«Это все ненастоящее, – думал Дэш. – Это все сон. Дилан жив. Я, должно быть, уснул где-то, в какой-то иной реальности».
Ступив на больную ногу, Дэш заскрипел зубами, чтобы не закричать.
Когда не знаешь, спишь ты или нет, боль – лучшее доказательство реальности происходящего.
– Дилан! – закричал Дэш.
– Смотри, скамейка! – Азуми указала на открытую дверь, за которой располагался зал, залитый янтарным светом, проходившим сквозь стеклянные стены. В окружении пышной растительности, разросшейся на удобренной земле, стояла причудливая железная скамеечка. Дэш и Азуми вышли к теплице.
– Пойдем. Там ты сможешь отдохнуть.
Они зашли в стеклянный зал. Дэш сел и застонал, Азуми шагнула в сторону.
– Ты куда? – спросил он.
– Хочу осмотреться. Если мне удастся найти остальных, я приведу их сюда.
– Ни за что! – Дэш покачал головой и попытался встать, но пошатнулся от боли.
– Будет быстрее, если я пойду одна, – Азуми наклонилась, и их глаза оказались на одном уровне. – Не волнуйся. Никто не уйдет из этого дома без тебя. Я обещаю.
Она быстро развернулась и направилась к двери, прежде чем Дэш успел ее остановить.
– Постой! – крикнул он, но дверь, щелкнув, уже закрылась за ее спиной. – Хотя бы дверь открытой оставь!
Улыбнувшись ему в окошко, Азуми быстро помахала и скрылась из виду.