Тебя не заменит никто
Шрифт:
Эшли облизнула губы кончиком языка:
— Когда я тебе надоем? Или когда вернется Эрика?
— Наверное, — продолжал издеваться Джо. — И то, и другое.
— Неужели в тебе нет ни капли человечности? — Голос Эшли задрожал.
— Нет, — покачал головой он. — Чего нет, того нет, особенно когда речь идет о моих собственных желаниях. — Он рассмеялся. — Но ты не переживай, детка. Можешь рассматривать нашу совместную жизнь как некий баланс — дебит и кредит. На одной чаше весов «Лэндонс», а на другой — печальная необходимость время от времени
— Спасибо, что напомнил, — спокойно отозвалась Эшли. — Пожалуй, мне действительно стоит потерпеть.
Глаза Джо сузились.
— Я так и думал.
Он наклонился и поцеловал ее. Это было лишь мимолетное прикосновение, но Эшли сразу бросило в жар.
Джо направился к двери и вышел, не обернувшись.
Вот так он когда-нибудь уйдет навсегда, с тоской подумала она. Бессильно опустившись на ветхий ковер, Эшли обхватила себя руками. Господи, что же ей теперь делать?
9
«Мы будем ждать вас на объекте, чтобы более подробно обсудить ваши требования. С уважением и т. д.»
Эшли выключила диктофон и откинулась в кресле.
Еще один дежурный ответ написан, мрачно подумала она. Как же все-таки скучно работать, когда тебе не дают принимать никаких решений.
Эшли встала и подошла к окну. Прошла всего неделя с тех пор, как она очертя голову выскочила замуж. Однако эти семь дней оказались самыми насыщенными за всю ее жизнь. Впрочем, работы это не касалось. Джо по-прежнему держал ее в стороне от всего, что происходило в офисе. Ей поручали лишь самые рутинные задания, да и те тщательно контролировали.
Эшли было известно, что сегодня должна быть определена окончательная сумма крэгморского контракта, однако дальше этого ее осведомленность не простиралась. Она не ходила ни на какие совещания и не получала никаких сообщений по этому поводу. Джо установил в офисе строжайший режим секретности. В последние дни в коридорах царила какая-то по-новому боевая атмосфера, чего уже давно не было, и Эшли была вынуждена признать это. И тем обиднее был тот факт, что сама она была полностью отстранена от важнейших решений по поводу судьбы компании отца.
Когда же она возмущенно заявила Джо, что хочет сама отстаивать свои интересы, тот лишь поднял брови и лениво протянул:
— У нас теперь общие интересы, любовь моя. Неужели ты не доверишь мне защищать их? — И с обычной насмешливой улыбкой стал ждать, когда она нарушит наступившее молчание.
А молчание в эти дни повисало часто, грустно подумала Эшли. Оно возникало, когда появлялась миссис Болтон с сообщением о звонке миссис Мэррик. Это происходило неизбежно каждый вечер, так что Эшли, сама того не сознавая, уже ждала, когда раздастся пронзительный звонок телефона.
Молчание наступало, когда Джо внезапно надолго исчезал без всяких объяснений.
Но
Ибо он был совершенно безжалостен. Он любил ее с таким непревзойденным артистизмом, что при свете дня ей оставалось лишь сгорать от бессильного стыда при одной мысли о том, что она испытывала в его объятьях.
Кроме того, Джо явно нравилось наблюдать контраст между сдержанной молодой особой, какой она была на работе, и пылкой любовницей, самозабвенно стонавшей от наслаждения. Он получал какое-то извращенное удовольствие, выжимая из нее всю чувственность, на какую она была способна, и оставляя потом в одиночестве, обессиленной и безвольной.
В такие минуты Эшли отчаянно хотелось повернуться к нему и молить хоть о единственном знаке любви, пусть даже притворном. И она мысленно благословляла молчание, которое накладывало печать на ее уста, не позволяя унизиться еще больше.
Помимо этого, существовали и другие трудности, и главной из них была миссис Болтон, почти не скрывавшая своего торжества. Разумеется, она не произнесла вслух слов: «А что я вам говорила?», но ее самодовольный вид приводил Эшли в бешенство.
Единственным местом, где она могла укрыться от назойливого присутствия экономки, была утренняя гостиная. Мебель из ее квартиры уже привезли и расставили, и теперь хоть какая-то часть Гринхолла напоминала ей дом. Однако, выйдя за порог этой комнаты, Эшли по-прежнему чувствовала себя непрошеной гостьей, а о том, что будет, когда вернется Эрика, она старалась даже не думать.
Однажды Эшли робко спросила, нельзя ли ей завести собаку, но получила решительный отказ. Джо заявил, что Эрика терпеть не может животных, и даже Джайлсу не позволила держать в их в доме.
— Понятно, — с горечью сказала Эшли.
— Ничего тебе не понятно, — устало произнес он. — Но я прошу тебя с уважением относиться к требованиям Эрики. Поверь, так будет лучше для всех.
— Охотно верю, — Она отвернулась, чтобы скрыть свою боль и разочарование. — Боже меня упаси спутать тебе карты.
— Эшли, — раздался за ее спиной резкий голос Джо, — можешь ты хоть раз мне довериться? Я знаю, что делаю.
— Я всегда отдавала тебе должное. — Губы Эшли тронула горькая улыбка. — Не сомневаюсь, ты просчитываешь каждый свой шаг. Мне просто неприятно быть замешанной в твоих махинациях.
— Мне это тоже неприятно, — отрезал он. — Но, к сожалению, в данный момент у нас нет выбора, так что сделай одолжение, возьми пример с меня и смирись.
Эшли была потрясена. Она вдруг поняла, что, как бы откровенно ни наслаждался Джо ее телом, ему тоже были не по душе их натянутые отношения. И сейчас, вспоминая этот эпизод, она зябко поежилась, хотя на улице ярко светило солнце.