Тебя зовут Макс
Шрифт:
Семен Петрович нахмурился и встал из-за стола.
– Капитан Михайлюк, ты как ребенок. Все сам. Раньше почему не сказал мне, что с ответом тянут?
Егор действительно сейчас был похож на упрямого мальчишку. Его лицо покрылось пятнами от нескрываемого волнения.
– Ну, так как, Семен Петрович, поможете?
– Конечно, помогу. Егор, я тебя еще мальчишкой помню, когда ты яблоки в моем саду воровал. Помнишь? – Семен Петрович по-отечески потрепал Егора по голове и устало улыбнулся. Капитан Михайлюк встряхнулся и, напустив на себя строгость, которая сейчас была не столько смешной, сколько умилительной
– Считаю, необходимо допросить Василича, бомжа с городской свалки, о котором говорил подозреваемый. И саму свалку осмотреть. Если не врет, то найдем там два трупа… Брр.
– Это ты правильно говоришь. Бери опергруппу, машину и дуй туда. Потом не забудь доложить. В любое время.
– Разрешите идти, товарищ полковник?
– Иди, Егор… Отец тобой бы гордился.
Капитан Михайлюк развернулся и, чуть замешкавшись возле двери, вышел. Семен Петрович снова достал из потертого портсигара папиросу и закурил, рассматривая что-то за окном. Реальности, а значит и угрозы врачей, для него сейчас не существовало. Он снова был на войне. Ужасно ныло раздробленное плечо, но это не давало ему права бросить тяжелораненого друга – Сашу Михайлюка, которого он вынес на себе из-под обстрела. «Держись, братишка», – шептал Семен Петрович много лет спустя, как тогда. Саша умер у него на руках. Нет, в этом не было его вины, много молодых ребят в то время погибло. Однако этот момент остался в памяти полковника Потапова как самый черный день его жизни. «Счастливчик этот Макс», – подумал полковник, – «Как бы я сейчас хотел все забыть».
На улице моросил мелкий противный дождь. Уже ноябрь, а природа никак не может определиться со временем уходящего года. Настроение у членов группы капитана Михайлюка было отвратительным. Еще бы. Все понимали, куда и зачем они едут. Приятного мало – провести день под дождем на городской свалке в поисках трупов, которые вряд ли получится опознать, а значит, очередные «висяки» в отделе обеспечены. Если, конечно, Макс не врал. Егор в тайне надеялся на это, поскольку, все сказанное Максом заводило расследование, первое самостоятельное дело капитана Михайлюка, в тупик. Старый УАЗик заскрипел тормозами, съезжая на обочину. Приехали.
– Лавр и Кирюха – вы с собаками на поиски трупов. Леший со мной, искать Василича. Только осторожно, у него собака вроде бы.
Кирюха, совсем молодой опер, демонстративно похлопал рукой по кобуре.
– Это он пусть меня боится. Шмальну пару раз, и нет собаки.
Егор нахмурился.
– Слушай, ты, я тебе потом так «шмальну», искры из глаз полетят. Не сметь трогать ни бомжа, ни собаку. Ясно?!
– Ясно, товарищ капитан. Шучу я… Погода плохая – юмор черный. Прошу прощения…
– Ладно, расходимся. Скоро судмедэксперт подтянется. Я обещал его работой обеспечить до завтрашнего утра.
Подняв капюшоны дождевиков, все участники «поисковой операции» вышли из машины и спустились на свалку по довольно скользкому склону. Егор только сейчас вспомнил, что у него сегодня день рождения и устало усмехнулся про себя, оставаясь внешне спокойным и сосредоточенным: «Вот, пап, также как ты когда-то, свою работу обожаю. Я на тебя обижался, что ты все время за стол опаздывал, свечки на торте со мной не задувал, а теперь сам…на
ГЛАВА 8
Василича нашли внутри старого, разваленного сарая, который, невесть каким образом, оказался в паре метров от границы свалки. Внутри было сыро и холодно. Василич лежал на старой панцирной кровати, вероятно найденной на свалке, и сильно хрипел при каждом вдохе. Егор сделал шаг вперед и огляделся. Собаки нигде не было.
– Данила Васильевич? – спросил Егор.
Василич повернул голову на звук и открыл глаза. Видимо, болел он уже давно. Каждый вздох давался ему с большим трудом. Он попытался сесть, но не смог.
– Да, это я. Чем могу?..
– Да вы не вставайте. Помните Макса? Он… Вы его тут нашли, в мешке вроде бы…
– Как не помнить. Хороший человек. Живой?
– Живой. Живее всех живых. Он говорит, еще трупы были здесь? Ой… точнее не еще, а просто трупы…
Егор злился на себя за то, что около Василича почувствовал себя почему-то как у школьной доски, когда урок не выучил. Василич оценивающе глядел на него сквозь болезненную пелену.
– Правду он сказал. И трупы есть. Метрах в трехстах отсюда.
– Почему не заявили о находке в полицию?
– Хотел. Сначала Макс чуть живой был. Думал, что умрет. Потом сам слег. У меня же здесь ни телефона, ни другой какой связи.
– Понятно. Точно можете место указать?
– Точно только Тимур знает.
– Наслышан. Только его нет нигде, да и вы вон не встаете. Ладно уж, сами как-нибудь.
– Постой, капитан, не торопись.
Василич коротко свистнул и ласково посмотрел на дверь. Егор невольно последовал за его взглядом. От увиденного его бросило в дрожь. На пороге на кончиках пальцев всех четырех лап стоял волк. Взгляд из подлобья, оголенные клыки – все это указывало на скорый прыжок зверя, защищавшего своего хозяина.
– Тимур, иди ко мне, – ласково, но твердо подозвал его Василич.
Тимур медленно прошел мимо Егора, не отрывая от него взгляд. Василич что-то прошептал на ухо зверю и тот направился к выходу. У порога он обернулся и снова посмотрел на Егора, приглашая следовать за ним. «Я, наверное, тоже болен», – подумал капитан Михайлюк и послушно направился за Тимуром. Волкособ бежал впереди. Егор и Алексей – Леший – старались не отставать. Лавр и Кирилл вяло копались в горе мусора со своими собаками. Тимур уверенно свернул с тропинки и направился в самую глубь свалки. Впрочем, ушел он не далеко. Порылся носом в одном месте, копнул лапой в другом и сел. Егор подошел ближе и увидел край мешка. «Значит, Макс не обманул».
– Спасибо, Тимур, – уважительно и по-доброму сказал Егор.
Его рука потянулась к холке Тимура, желая погладить, однако пес лязгнул зубами возле кисти Михайлюка, показывая, что этого лучше не делать, и удалился в сторону хижины Василича.
– Умный пес, – прошептал Леший, который до сих пор не мог сказать ни единого слова, – Никогда раньше таких не видел! Это ж надо – старик ему на ухо только шепнул, а он все понял. Бывает же так.
Егор был полностью согласен с Алексеем. Кажется, в эту минуту, он по-другому посмотрел и на Макса, и на Василича, и на всю эту непростую историю.