Тегеран 1943
Шрифт:
Аллея соединяла главное здание с особняком, в котором разместились советские делегаты, и я то и дело поглядывал туда — не идёт ли Ворошилов. Погода была очень приятная, в воздухе ещё сохранилась ночная свежесть, а солнце, пробиваясь весёлыми зайчиками сквозь густую листву, играло на посыпанной жёлтым песком дорожке. Было мирно и тихо в этом уединённом месте встречи руководителей трёх держав, многомиллионные армии которых где-то на далёких фронтах вели титаническую борьбу в грохоте взрывов, в дыму пожаров, среди бушующих валов необозримых морей и океанов…
Наконец открылась дверь особняка и оттуда вышли двое —
В это утро Сталин выглядел отлично. Бодрая походка и весь его облик говорили, что он полон энергии и решимости. Порой он улыбался, похлопывал Ворошилова по плечу.
Поравнявшись со мной, Сталин кивнул мне, на что я скороговоркой ответил:
— Доброе утро, товарищ Сталин… Сталин отрывисто бросил Ворошилову:
— Желаю успеха!..
И свернул в боковую аллею.
Пока мы шли к главному зданию, Климент Ефремович спросил, справлюсь ли я с переводом и с записью беседы. Протокол, пояснил Ворошилов, надо составить особенно тщательно: его будет читать Сталин. Я ответил, что постараюсь сделать все как надо. Ворошилов одобрительно улыбнулся и сказал:
— Между прочим, вы нравитесь товарищу Сталину, но он считает, что вы очень уж застенчивы. Советую вам быть понапористей, иначе далеко не уйдёте. Сталин это любит, и сейчас в вашей судьбе многое зависит от вас…
Я пробормотал что-то невнятное, видимо, лишний раз подтвердив тем самым безнадёжное отсутствие у меня «напористости». К тому же замечание Климента Ефремовича было неожиданным и привело меня в некоторое замешательство. Я ни разу не замечал, чтобы Сталин проявлял ко мне особое внимание. Он никогда со мной не говорил ни о чём не относящемся к моим непосредственным функциям переводчика, и мне казалось, что он вообще меня не замечает. Поэтому я никак не мог взять в толк, в чём же мне следует проявить «напористость». И действительно ли это пришлось бы ему по вкусу. Так или иначе никаких последствий этот разговор для меня не имел…
Мы прошли в комнату заседаний. Посреди стоял длинный стол, покрытый красным сукном. В центре его, как и в большом зале, на подставке были укреплены государственные флажки трёх держав. По обе стороны стола, — длинные ряды стульев. Когда мы вошли, американцы уже сидели на своих местах. Видимо, они успели побывать у жившего в этом же здании президента Рузвельта и из его апартаментов сразу же перешли сюда. Мы приветствовали друг друга, после чего начался традиционный обмен новостями с фронтов. Тем временем появились англичане. Можно было начинать совещание. Американцы и англичане разместились по одной стороне стола. Русские — по другой, напротив.
Открыл совещание адмирал Леги, который председательствовал на этом заседании. Леги предложил английскому генералу Бруку сделать сообщение о Средиземноморском театре военных действий.
Брук, как бы развивая вчерашний тезис Черчилля, заявил, что важнейшая задача англо-американцев заключается в том, чтобы оказывать давление на врага везде, где это возможно. В то же время они стремятся задержать поток германских дивизий, который
— Если я скажу что-либо, что не будет соответствовать мнению американцев, то прошу меня прервать.
Генерал Маршалл кивнул:
— Продолжайте, пожалуйста…
Разработанные англо-американцами планы, сказал генерал Брук, предусматривают активные действия на всех фронтах, в том числе и в районе Средиземного моря. Англичане имеют специальные десантные баржи, которые можно было бы использовать для операций в данном районе. Нужно только отложить «Оверлорд» на срок, который потребовался бы для использования этих судов в Средиземном море. Эти операции задержали бы германские войска, которые в противном случае были бы использованы немцами против операции «Оверлорд».
Рассмотрев далее различные варианты операций с целью отвлечения немецких сил в момент высадки союзников в Северной Франции, Брук стал говорить о сложностях операций, в которых приходится подбрасывать морем резервы то одной, то другой группировке. Поэтому, пояснил он, нелегко будет своевременно пополнить войсками любой вспомогательный десант. Но нужно сделать всё, что возможно, чтобы немцы не могли усиливать свои войска до тех пор, пока высадившиеся силы союзников будут ещё незначительны.
Выступивший вслед за Бруком американский генерал Маршалл начал с проблемы десантных судов, которая, по его словам, стоит весьма остро. Речь идёт прежде всего о судах, способных перебрасывать танки и мотомехчасти. Именно таких судов недостаёт для успешного осуществления операций в Средиземном море, о которых говорил генерал Брук. Преимущество операции «Оверлорд» заключается в том, что тут речь идёт о самой короткой дистанции, которую необходимо преодолеть в первоначальный момент. В дальнейшем предполагается перебрасывать войска во Францию непосредственно из Соединённых Штатов — в общем, примерно до 60 американских дивизий. Что касается действий в районе Средиземного моря, то тут ещё не принято определённых решений, так как этот вопрос предполагалось обсудить в Тегеране.
Сейчас, продолжал Маршалл, вопрос заключается в том, что следует делать в ближайшие три, а в зависимости от этого — в ближайшие шесть месяцев. Предпринимать атаку в Южной Франции за два месяца до операции «Оверлорд» очень опасно. Но в то же время совершенно правильно, что операция в Южней Франции способствовала бы успеху «Оверлорда». Поэтому на юге Франция надо было бы высадиться за две-три недели до открытия второго фронта в Нормандии. Необходимо иметь в виду, что серьёзным препятствием при осуществлении этих операций будут действия немцев, которые разрушат все порты. В течение длительного времени придётся снабжать армии через открытое побережье. В заключение генерал Маршалл ещё раз подчеркнул, что для американцев проблема не в недостатке войск и снабжения, а в недостатке десантных судов.