Техноангелы
Шрифт:
Некоторое время, ребята сидели молча… По радио песня Emerald Sword без предупреждения сменилась другой. Что это за песня, узнал только Маледикт, который сказал, что это песня из одной компьютерной игрушки.
— Кстати там и про Тзимицу было, в этой игрушке — сказал Маледикт.
— Ладно — махнул рукой Джестер — что делать теперь то будем? Вот песня доиграет и потом? Да и как нам называться то?
— Ну, технически мы ангелы… — задумчиво проговорила Вика — технически… техноангелы какие–то.
— А мне
— Угу — скептически отозвался Джестер — впрочем, я ничего лучше придумать все равно не могу.
— А я то думала, зачем я эти фенечки из проводов сделала — засмеялась Вика — теперь вот вижу, что неспроста!
— Ну, все — решил Маледикт — будем ангелы в проводах!
При этих словах все засмеялись, а песня тем временем уже подходила к концу.
Джестер решительным жестом взял трубку, и позвонил по первому номеру, который был в записной книжке. После нескольких гудков он услышал приятный женский голос, который сказал «Соединяю» и Тзимицу по радио отозвался:
— О, кто–то еще дозвонился нам в час ночной! Здравствуйте! Рады слышать вас в ночном эфире!
— Здравствуйте! — неуверенно проговорил Джестер.
— Здравствуйте снова! Итак, теперь в нашей дискуссии участвуют уже три стороны, неплохо. Представьтесь, пожалуйста.
— Джестер.
— Отлично, Джестер. Я слышу, у вас гудит мотор, вы сейчас в дороге, быть может с друзьями?
— Да это так…
— Замечательно! Не могли бы вы рассказать о вашем опыте поиска самого себя, своего второго «я».
— Ну… я пережил многое, прежде чем нашел его по настоящему… Иногда мне казалось, что я брежу, но я встретил самого себя, который рассказал мне о том, кто я и каков…
— Удивительно! То есть вы имели встречу с самим собой?
— Ну можно и так сказать.
— А ваши друзья?
— Они тоже имели подобные встречи.
— И как? Как вы пережили встречи с самим собой? Что вас удивило, или быть может даже шокировало?
— Лично меня встреча с самим собой очень изменила… Особенно внешне.
— Интересно — проговорил Тзимицу, продолжая их разговор так, будто бы он и не звонил только что им по телефону, рассказывая об ангелах — а ваши друзья? Они также изменились?
— Нет, они остались прежними.
— Скажите, Джестер, мы только что разговаривали о любви, и о том, как она влияет на человека, и помогает ли она ему раскрыть себя, увидеть себя такими, какими мы есть на самом деле. Вы могли бы что нибудь сказать об этом?
— Мне сложно об этом сказать… но мои друзья были в месте, где все влюблены… Очень странное место, где, наверное, нет места людям, таким как мы с вами.
— То есть вы говорите о том, что любовь это ужасно?
— Нет, что вы, конечно же нет. Просто любовь, это еще не все. Кроме всего на свете еще остаемся мы сами, такие какие
— Очень интересно. А каков вы? Вы можете описать себя одним словом?
— Я техноангел.
В ответ Тзимицу засмеялся — Интересное определение…
Неожиданно по радио раздался голос Норгус — Джестер, Джестер, это ты?
— Да это я, Норга! — воскликнул Джестер.
Видя его волнение, Маледикт и Вика заставили его остановить машину, чтобы он и в самом деле куда–нибудь не врезался. После чего Вика сжала его руку, а Маледикт похлопал его по плечу, пытаясь успокоить
— Джестер! Джестер! Не молчи! Я так скучала по тебе! Ты пропал! Как ты? С тобой все в порядке?
— Да, спасибо, что беспокоишься обо мне… Я в полном порядке…
— Ты встретил своих друзей?
— Да, хотя было все несколько иначе, чем я думал… чем я представлял, ну в том видении…
— А разве это важно? Главное, что хорошо то, что хорошо кончается, верно? — спросила его Норгус.
— Да, ты права, Рита — назвал её Джестер тем именем, которым привыкли называть её многие в их компании.
— Рита… Ты так давно не называл меня этим именем… Ты так изменился, с тех пор, как все началось, а Джестер?
— Да, пожалуй это так.
— Скажи, кто прав из нас, когда мы говорим о любви? Я или Тзимицу?
Тзимицу по радио даже рассмеялся, когда услышал это.
— Ну что ты смеешься? — с укором спросила его Норгус.
— Да так, интересная радио–дискуссия у нас выходит.
— А что тебя удивляет?
— Меня удивляет то — неожиданно для всех сказал Джестер — что мы все знаем, кто мы есть, и о чем мы разговариваем. Но мы зачем то разыгрываем тот никому не нужный спектакль. Зачем? Для кого?
— А мы уже кончили его разыгрывать — расхохотался Тзимицу, видимо, окончательно перестав изображать из себя радио–диджея — кстати, Вик, Маледикт, тоже можете говорить, мы вас слышим.
— Тзимицу, хватит паясничать, и объясни, в чем тут дело — потребовала Вика.
— Да ни в чем особенно. Сейчас мы делаем то, что должны.
— То есть ты имеешь в виду…
— Ну да, именно так. А вы чего ждали? Всяких там дешевых спецэффектов, с огненными морями, ужасными чудищами и прочее? Зря — хихикнул Тзимицу — Очень зря. Все гениальное, как люблю говорить, просто.
— Но… — начал Маледикт.
— Что «но»? То что судьба вашего мира решается не в эпической битве, а в простом разговоре, разросшемся из скромной радио–беседы несколько символично…
— И чем? — фыркнул Маледикт.
— Часто простые вещи имеют необыкновенную суть, или связаны с необыкновенными вещами. А простые и безобидные поступки ведут к колоссальным последствиям. Ничто не проходит просто так, как рябь по поверхности воды.
Все трое сидели молча, ошарашенные столь неожиданным поворотом дискуссии.