Техномаг

Сухов Александр Евгеньевич

– Ты прав, Серега, из-за достоинств Семена Кира получила должность ближайшей наперсницы Дианы, – ничуть не обиделся Дронт. – У тебя появился реальный шанс увидеть девушку. Достаточно поближе подобраться к экипажу принцессы. Кира однозначно сегодня будет там.

– Спасибо за заботу, Мудрый Дронт, ты настоящий друг!

Я немного задумался. Идти на праздник очень хотелось, но я прекрасно понимал, что в теперешнем виде могу быть запросто узнанным кем-то из старых знакомых или самой Кирой, а это в настоящий момент было бы весьма нежелательно.

– Витек,

помнишь портрет на ковре?

– Тот, что вам не понравился? Конечно, помню.

– Нужно сделать так, чтобы я стал похож на того джигита. Рог и бурка без надобности. Остальное срочно доставь в номер!..

Когда черкеска с газырями во всю грудь, мягкие кожаные сапоги, шелковые штаны в обтяжку и лохматая папаха заняли надлежащее им место, я подошел к зеркалу, чтобы наклеить усы.

– Красавец! Любая будет рыдать от счастья, если ты только изволишь подмигнуть ей! – прокомментировал мою метаморфозу Мудрый Дронт.

Витек с ним согласился:

– Зря вы были так категоричны насчет усов там, в пустыне, уважаемый учитель.

Из зеркала, сверкая голубыми глазами, на меня смотрел настоящий абрек. Я вытащил наполовину кинжал из ножен и с громким щелчком задвинул обратно, состроив при этом ужасную рожу.

– Ларису Ивановну хаачу! Бамбарбия, кергуду! – Не знаю, почему, но именно эти фразы пришли на ум.

Вопрос Дронта, кто такая Лариса Ивановна был мной проигнорирован.

– Ученик, необходимо срочно подкорректировать мою легенду. Теперь я князь Крыладзе из далекого мира Эльбрус. Не забудь ослабить магополе до среднестатистического уровня.

Жетон на шее нагрелся.

– Сделано, учитель! – бодро отрапортовал Витек.

Еще раз щелкнув кинжалом, я прошелся взад-вперед по гостиной на носках, приплясывая нечто, напоминающее лезгинку.

– Дронт, изволь вызвать самый крутой мотор к подъезду!

Продолжая пританцовывать, я вышел из номера, напевая с характерным кавказским акцентом хит одного популярного исполнителя:

– Где ты, милая, сладкая, любимая?

Где ты, милая? Я грущу один.

Где ты, милая, самая красивая?

Где ты милая? Ждет тебя грузин.

За квартал от дворцовой площади аэролимузин сделал посадку.

– Дальше вам придется добираться пешком. Извините за доставленные неудобства. В связи с праздником подлет к дворцу запрещен, – доложил бесстрастный голос автопилота.

Я покинул двенадцатидверный экипаж под восхищенные взгляды зевак, неспешной вереницей, продвигавшихся к месту главного действия.

После четвертьчасовой давки в толпе, нас встретил кордон полицейского оцепления. Могучий тролль – командир отряда, подозрительно покосился на кинжал, но ничего не сказал. Он сделал рукой ленивое движение в сторону дворца, дескать, проходи и отвернулся от моей скромной персоны.

На площади было не намного просторнее. Подходы к тому месту, где должен был проехать праздничный кортеж, охраняли бравые гвардейцы в парадном обмундировании. Я испугался, что ревущая толпа сомнет редкую цепочку военных. Однако этого не

происходило. Наверное, основную заботу по сдерживанию напора зевак взвалили на свои плечи маги, а гвардейцы стояли больше для антуража.

С величайшим трудом к началу церемонии мне удалось пробиться в первые ряды. Мое предположение насчет того, что солдат от массы народа отделяет магическая перегородка, нашло полное подтверждение. Я попытался протолкнуться поближе, но прозрачная и эластичная на ощупь стена оттолкнула меня назад.

Ворота дворца широко распахнулись. На площадь выехала конная группа, состоящая из сотни воинов, в сияющих золотом доспехах. Всадники разделились на две равные части и расположились по противоположным сторонам дороги, образовав некое подобие коридора. По команде старшего офицера они поднесли к губам фанфары, не уступающие по блеску доспехам, и громко затрубили.

После того, как в воздухе затих последний аккорд, из дворца, чеканя шаг, стройными колоннами выступила королевская гвардия. Отряды закованных в железо людей, вооруженных копьями, мечами и щитами, сменяли полки шустрых гоблинов с пращами и мешочками с метательными снарядами, прикрепленными к поясам. Далее шли тролли с суковатыми дубинами на плечах, за ними лесные эльфы с луками и колчанами полными стрел. Потом снова шли люди, затем гномы, орки, эльфы, тролли, люди…

Я толкнул соседа справа и, указывая рукой на дубинку тролля, спросил:

– Скажите, пожалуйста, они этим воюют?

Пожилой мужчина посмотрел на меня, как на сумасшедшего.

– Вообще-то, это оружие ритуальное, древнее. Вооружены они так же, как вся остальная армия: автоматическими огнестрелами, мономолекулярными ножами, файерболлерами, по-другому – плазменными деструкторами, и многими другими вещами. В годы моей молодости это было известно каждому. Современную молодежь ничего не интересует кроме секса, наркотиков и алкоголя…

Дед еще долго собирался распинаться о недостатках современной молодежи, но, получив в бок локтем от соседа с другой стороны, обиженно замолчал.

Мне стало жалко старика. Я чувствовал себя косвенным виновником того удара, который ему достался. Шепотом я приказал ученику положить в мои карманы пару фляжек с лучшим коньяком.

– А не хочешь ли, отец, коньячком побаловаться? – спросил я и протянул мужчине одну из фляг, предварительно отхлебнув из нее, дабы тот не подумал, что напиток отравлен.

Дед осторожно взял фляжку из моих рук и сделал небольшой глоток. Оценив содержимое по достоинству, он жадно припал к горлышку, задрав голову вверх. После того как емкость опустела, старик метко послал ее в лоб своему обидчику. Хорошо еще, что фляжка была сделана из тонкого алюминия и не могла нанести существенного вреда. Ошарашенный парень хотел было врезать деду в ответ, но моя рука остановила его кулак на подлете к носу разошедшегося ветерана.

– И не думай! Пальцы повыдергиваю, ноги переломаю! Станешь инвалидом первой группы, всю оставшуюся жизнь на таблетки работать будешь!