Техномагия
Шрифт:
Она остановилась в дверях, разглядывая приподнявшуюся на постели соседку по комнате. Потом сделала осторожный шаг внутрь. Первые несколько мгновений бывшая перебежчица, а теперь новая курсантка пребывала в полной растерянности, а потом вспомнила о том, что Шреддер говорил ей о необычной соседке по комнате - уроженке другого мира.
– Привет, - произнесла Кайндел. В этой ситуации просто требовалось чтонибудь произнести. Она сомневалась, что иномирянка ее поймет. Но та ответила вежливым, какимто торопливым, почти судорожным кивком, после чего тихо проговорила в ответ:
– Привет, - и, поколебавшись,
– Ты говоришь на нашем языке?
– Выучила.
– Здорово… Это ведь ты живешь в комнате? Ты тоже курсантка ОСН?
– Да.
– Тогда давай знакомиться. Меня зовут Кайндел, если это сложно, то зови, как придется. Я местная уроженка… Ну, что еще о себе рассказать… Мне двадцать два года… Старовата начинать обучение, да?
– Почему же, - девушка, так похожая на кошку, немного оживилась.
– Магии никогда не поздно учиться. Конечно, если человек уже не способен воспринимать новое, он вряд ли преуспеет.
– Пожалуй, - Кайндел с любопытством разглядывала свою соседку.
– А как зовут тебя?
– Лйти, - пушистая девушка очень смутилась и едва слышно добавила: - Лети Иалье. Но, разумеется, можно просто Лети.
– Приятно… Ты ведь из другого мира.
– Да. У нас все такие, пушистые. Я уже поняла, что для вас такие, как мы, выглядят странно.
– Ничего. Мы для вас, наверное, тоже в диковинку.
– Ну, почему. Наш мир торгует со множеством других миров. К нам приезжают разные существа. Такие, как вы, тоже.
– И ваш мир магический, да?
– Конечно. Но и ваш - тоже. Чему же удивляться?
– Магия вернулась в наш мир недавно.
– Да, мне рассказывали. Лет пять назад?
– Меньше. Три года как. Причем надо учитывать, что первый год магия лишь проклевывалась, все шло елееле, и действовали лишь самые простые магические действия. Действовали не всегда или порой давали сбой. Потом все наладилось.
– И с чего же все началось? Какаято катастрофа произошла?
– Да катастрофой и не назовешь, - в задумчивости протянула Кайндел.
– Если угодно, могу рассказать. Я сама во всем этом участвовала.
– Конечно, ужасно интересно. Мне здесь про это еще ничего не рассказывали… Надеюсь, я правильно говорю на вашем языке?
– Да, прекрасно… А дело, собственно, вот в чем. В незапамятные времена энергетическая структура мира была кемто основательно и очень умело запечатана - с тем, чтобы энерготок сам по себе не пострадал, но мощная магия стала невозможна. В летописях смутно рассказывалось о том, что произошло это после того, как с большим трудом удалось свернуть некую магическую войну, в ходе которой изрядная часть африканского материка - а если точнее, то страны Магриба - буквально превратилась в пустыню. И все пошло более или менее… Конечно, магия угасала, жизнь человеческая становилась все короче, но энергетическая структура функционировала нормально. А потом сменилась эпоха, и скрепы затрещали по швам. Точнее говоря, они стали доступны восприятию.
– В смысле их стало можно увидеть?
– Ну, увидеть, почувствовать… Словом, подкопаться. Именно Алый Круг занялся их снятием. Дело в том, что из этого города до места, где располагалась печать, было легко добраться. На электричке.
– Но как же это так?
– Глаза Лети
– Я помню карту вашего мира, Африка (ты ведь о ней говорила, я не ошиблась?) находится очень далеко отсюда.
– Именно потому неизвестный маг разместил печать здесь. Он мог бы, конечно, отправиться на другой конец света, в Америку - помнишь ее расположение относительно Африки? Но дело в том, что тогда Америка была намного ближе к Европе, чем сейчас, к тому же там обитали народы, которые, пожалуй, смыслили в магии не меньше, а то и побольше чародеев из стран Магриба.
– Они могли помешать?
– Конечно. Могли захотеть помешать. Так что для наложения печати выбрали Карелию. Мне довелось побывать в том месте, где покоилась печать.
– Ты ее сама снимала?
– У Лети в придачу к глазам округлился еще и рот.
– Я не участвовала, но присутствовала. Видела печать, держала в руках.
– Ее уничтожили?
– Зачем. Сохранили. Ценный артефакт.
– Кайндел ненадолго задумалась.
– Мда… Но вот с тех пор в нашем мире стала развиваться и действовать магия. Ей еще предстоит обретать силу, значимость, но главное уже сделано. А давно ли ОСН открыла пути в другие миры?
– В наш - меньше года назад.
– Все равно давненько. Надо же, какая конспирация… Не обращай внимания, это я себе. Расскажи, как тут живут?
– Ну, что ж… Хорошо.
– Лицо Лети, похожее на мордочку умной кошки, посветлело.
– Кормят отлично. Три раза в день. Но можно поесть и четвертый раз. С самого утра зовут на тренировку, потом завтрак, занятия, обед, немного свободного времени, снова занятия, полдник, тренировки и ужин. Ужин, правда, совсем небольшой. Чутьчуть. Салатик, поджаренный хлеб, совсем немного мяса… Ну то есть мясо дают мне, а многим другим на ужин мяса не полагается.
– У каждого курсанта свой рацион?
– Это ведь разумно, правда?
– Пожалуй, - проговорила Кайндел задумчиво.
– И когда же ближайший прием пищи?
– Уже сейчас, - терпеливо повторила Лети.
– Кстати, пора бы уже идти. Сейчас будет ужин.
Девушки привели себя в порядок: Кайндел переоделась в форму, повседневную и строгую, никаких излишеств, а Лети натянула на себя только брюки и торопливо пригладила шерстку большой щеткой. Она выглядела необычайно потешно, когда деловито расчесывала бока или спину, но ее соседка постаралась не улыбаться.
Коридор уже больше не выглядел пустым - там оказалось немало народу, и новая курсантка ОСН подивилась тому, насколько хороша звукоизоляция каждой комнаты. Пока дверь была закрыта, внутрь не проникало ни гула голосов, ни другого шума. Но стоило выглянуть наружу, и подземная база Организации перестала казаться пустынной. У самой двери Кайндел столкнулась с высоким парнем, показавшимся ей смутно знакомым.
Он оглядел новенькую не без интереса, но не задал никаких вопросов. С таким же терпением и спокойным доверием курсанты воспринимали зрелище, от которого у девушки в первый момент едва не отвисла нижняя челюсть. В числе прочих к двери столовой деловито двигался человек с четырьмя руками. На него никто не пялился, и сам он посматривал на окружающих с благожелательной привычкой. Кайндел пришло в голову, что для него, пожалуй, люди с двумя руками выглядят так же странно.