Техномант. Том 1 и Том 2
Шрифт:
До сегодняшнего дня Лайет никогда не был на Марсе, и видел дворец Императора лишь на экранах проекторов. На подлете к этому комплексу сооружений ему регулярно приходилось напоминать себе о том, что нужно держать зубы стиснутыми — чтобы челюсть не так часто падала вниз. Огромные шпили, пронзающие облака, искусственные ущелья в земной коре, уходящие глубоко вниз, титанические статуи предков Императора, невероятных размеров парки напоминающие, скорее, дикие леса — все это было одновременно прекрасным и… внушающим опасение? Таурей не мог подобрать нужных слов — настолько его захватил вид архитектурного
Тем сильнее он чувствовал диссонанс с обстановкой, в которой оказался после приземления на одну из посадочных площадок. Личная гвардия Его Светлости провела его в одно из неприметных зданий, оставила в небольшом коридоре и покинула, заперев за собой двери с обеих сторон.
Мягкие цветастые ковры на полу, несколько аляповатых картин-пейзажей на стенах, два дивана с кожаной обивкой возле стен и единственная дверь, при взгляде на которую в линзах Таурея всплывала надпись «Э. де Аратои». Ни должности, ни звания — правда, человек, оказавшийся в этом помещении, наверняка должен был знать, кто ожидает его.
Лайет получил от гвардейцев единственное указание — сидеть и ждать. Спорить он, само собой, не собирался, так что долгое время протирал обивку дивана своей пятой точкой. После часа ожидания ему это надоело, и он рискнул размять ноги, прогулявшись по помещению и решив, что за это его вряд ли отправят в криокапсулу. К сожалению, окон здесь не было, поэтому Таурей сосредоточил внимание на одной из картин, висевшей справа от двери кабинета де Аратои.
На ней был изображен ночной пейзаж. На переднем плане были изображены высокие деревья, тянущиеся от земли к небу и звездам. В глубине полотна виднелся поселок, который раскинулся у подножья холмов.
Выглядела картина достаточно нереалистично — Лайет знал, что подобный стиль называется «импрессионизм» или «пост-импрессионизм» (без спутника и доступа к инфополю отличить одно от другого было достаточно тяжело). Безусловно, главной темой этого произведения были звезды и ночной спутник. Было похоже, будто они постоянно движутся, неся свой свет сквозь безграничное звездное небо. По всей видимости, такой эффект получался благодаря спиральному завитку в середине полотна — именно он придавал динамику каждому элементу композиции. При этом поселок и холмы были обведены контурными линиями — и за счет этого получились более спокойными и линейными, чем звездное небо.
Лайет невольно восхитился талантом человека, который умудрился превратить аляпистые мазки кисти и статичное изображение в столь потрясающее произведение искусства. К сожалению, подписи автора нигде не было.
— Интересно, это кто-то из современных художников? — пробормотал Таурей, не ожидая получить ответа. Поэтому едва не подпрыгнул, когда услышал за спиной голос:
— Ну что вы, месье Лайет, — усмехнулся мужчина, которого незаметно появился в коридоре, — Это картина далекого прошлого. В наше время подобный талант встретишь редко. Я бы сказал — практически никогда, ведь мы так привыкли полагаться на спутников и инфосеть.
Таурей обернулся на середине фразы и увидел перед собой уже достаточно пожилого мужчину с гривой седых волос, собранных в хвост. Его серые глаза поразительно контрастировали
Спустя мгновение молодой человек понял, что пристально разглядывает незнакомца и слегка стушевался. Ему в голову пришла мысль, что в этом коридоре вряд ли может появиться посторонний, и скорее всего перед ним — начальник тайной службы Императора, Эрван де Аратои собственной персоной. Лайет уважительно поклонился, прижимая левую руку к груди. Его собеседник довольно покивал головой, одобряя догадливость Таурея.
— Прошу, проходите, — он разблокировал дверь, которая тут же услужливо распахнулась, и пропустил Лайета вперед, — Я и так заставил ждать вас слишком долго.
— Ну что вы, месье Аратои, — Таурей нервно улыбнулся, усаживаясь в кресло, предложенное хозяином, — Для меня честь познакомиться с вами.
— В самом деле? — удивленно изогнул бровь старик, усаживаясь за резной стол из темного дерева, — Обычно люди невероятно боятся знакомства с представителями нашей службы.
Лайет нервно сглотнул и попытался придать лицу расслабленное выражение:
— Полагаю, подобный страх появляется у тех, кому есть что скрывать. Я же не намерен совершать подобной глупости.
— Очень разумная и похвальная позиция, — улыбнулся Эрван, — Не каждый человек вашего возраста может похвастаться столь разумными рассуждениями.
— Не каждый становится помощником Советника в мои годы, — заметил Лайет, чем заслужил широкую улыбку главы тайной службы.
— О, в этом вы, несомненно, правы!
Он вызвал голограмму прямо над поверхностью стола. На ней, кружась, появилось несколько папок, и де Аратои открыл одну из них.
— В восемнадцать лет вы с отличием закончили подготовительные курсы дипломатического корпуса, в двадцать два — Университет Высшей Экономики. Спустя два года попали на стажировку в Совет Эдема, а еще через год вас и вашего куратора направили с дипломатической миссией на Антару. Насколько мне известно, куратор на Эдем не вернулся?
Лайет снова сглотнул слюну, вдруг резко наполнившую рот, и тщательно подбирая слова, ответил:
— Ему не повезло. Семья Тенев попросила нас об одолжении, и мы не видели причин отказывать им. Но это дело обернулось для нас гораздо более серьезными проблемами, чем предполагалось изначально. Мой наставник… Принял неверное решение, и оно привело его в могилу.
— Как же, как же, — кивнул де Аратои, — Вам нужен был рычаг давления на местную аристократию, а у Мартина Фольге (так звали вашего наставника, верно?) вдруг проснулось сочувствие к рабочему классу, который на Антаре притесняют вот уже сотню с лишним лет. Полагаю, что на этой почве он и сошелся с отцом Явелина Тенева?
— Да, — коротко согласился Лайет. Из всего вышесказанного он уже понял, что де Аратои знает каждую деталь тех событий.
— Ну а вы и Явелин, как истинные сыны Империи, решили, что нужно действовать в интересах государства? Поэтому убрали с дороги и отца Явелина, и господина Фольге?