Тела в Бедламе
Шрифт:
— Понятно. Старая история. Но откуда у него двадцать штук?
Задавая этот вопрос, я вспомнил Холли Уилсон и ее рассказ о Брэйне и его страсти к эротическим фотографиям.
Сэм покачал головой. Я прикурил сигарету и спросил:
— Еще что-нибудь?
— Да. Кто-то проник прошлой ночью в мастерскую Брэйна.
— На Стрипе? Когда это случилось?
— Точно не знаем, Шелл. Ребята приехали туда около двух утра для простой проверки. Скорее всего, он жил там же, за мастерской. В задней части дома
— Что у него забрали?
— Пока не выяснили. Мы это проверяем, но, похоже, только Брэйн знал, что у него там было. Трудно обнаружить, что взяли. В доме нашли кучу картинок.
— Картинок? Фотографий или картин?
— Картин. Разве ты не знаешь, что он был художником? — Сэм, прищурившись, взглянул на меня, потом достал сигару и начал снимать с нее целлофан. — Почему ты спросил о фотографиях, Шелл?
Я чуть не сказал ему о фотографии, упомянутой Холли, но удержался. С этим можно было подождать, пока я не разберусь в происходящем. Поэтому я пояснил:
— Ничего особенного. Ты сказал: картинки, но не уточнил какие. Ты, наверное, знаешь, что Брэйн был фотографом-любителем. Даже на вечеринку он пришел с «лейкой».
— Ага. Я знаю про это.
— Проявили его пленку?
— Разумеется. Ничего существенного. Несколько пьяных, вот и все.
Я затянулся и небрежно проронил:
— Я кое-что раскопал. Похоже, Брэйн шантажировал кое-кого. Может, он слишком ловко обращался со своей «лейкой»? Может, он делал компрометирующие фотографии тех, кто мог ему заплатить за них?
Сэм уставился на меня своими карими глазами:
— Так ты кое-что раскопал, а? Уж не знаешь ли ты больше, чем рассказываешь, Шелл?
— Не так уж много. Дай мне раскопать еще что-нибудь. Но про шантаж стоит подумать. Это может объяснить наличие лишних денег у Брэйна. Ах да. Как насчет списка гостей на вчерашней вечеринке?
Ворча, Сэм откусил кончик сигары, потом достал из кармана несколько листков и подтолкнул их ко мне через письменный стол:
— Вот он, приготовлен специально для тебя. Что бы ты делал, если бы я тебя не любил?
— Даже и не знаю, Сэм. — Сунув список в карман, я улыбнулся и встал. — Спасибо. Только один вопрос. Что делал Гарви Мэйс возле особняка Фелдспена, когда там убили Брэйна?
Сэм насупил косматые брови:
— Мэйс? Впервые слышу о нем в этой связи.
— Я подцепил это случайно. Думаю, на источник можно положиться. Во всяком случае, Мэйс был там снаружи, как раз когда Брэйну вскрыли горло.
— Вот как? Что за надежный источник? Назови его.
Я лишь улыбнулся.
Но ответной улыбки я не дождался.
— О'кей, Шелл. В этой игре ты рискуешь сломать шею. Не подставляй ее слишком далеко. Швы на шее плохо смотрятся.
Я невольно провел пальцем под воротником:
— Пожалуй,
Сэм свирепо жевал свою сигару, когда я направился к двери. Но тут я кое-что вспомнил и остановился:
— Чуть не забыл. Вы, конечно, оставили полицейского в мастерской Брэйна?
— Да. И что?
— Я хотел бы побывать там, хорошо? Ты не мог бы предупредить, чтобы меня пустили?
Он устало вздохнул:
— Ладно. Я сделаю это, Шелл.
Я уже хотел попрощаться с ним, когда в моем ухе застрял высокий вой, перешедший в нечто похожее на сопрано. Этот голос мне был знаком.
— Отлично! — произнес он. — Убийца среди нас. Он уже признался?
Я повернулся и уставился в удивительно мягкие голубые глаза лейтенанта Керригэна. Его тонкие губы скривились, когда он спросил:
— Ты пришел сдаваться, Скотт?
— С какой стати? — спросил я как можно спокойнее.
— С той стати, что это ты перерезал горло Брэйну. Я рад, что ты решился, Скотт, очень рад. Теперь ты уже не доставишь мне неприятностей.
Я проигнорировал его и повернулся к Сэму:
— Спасибо, Сэм. Увидимся.
Когда я выходил из двери, Керригэн схватил меня за руку. Он хорошо знал, что этого не следовало делать, но, видимо, был слишком доволен, чтобы помнить про такое. Толстяк был на пять дюймов ниже меня, поэтому мне пришлось заглянуть сверху вниз в его голубые глаза. Я ненавижу, когда меня кто-то хватает. Я имею в виду, кто-то из мужчин.
Глядя в его бледно-голубые глаза, я сказал:
— Отпусти мою руку, Керригэн. А то не посмотрю, что ты коп, и раздавлю тебя.
Он радостно ухмыльнулся, но руку убрал.
— Ну и нрав же у тебя, парень. — Он пожал плечами. — Что же, после вчерашней ночи я ничему не удивлюсь.
Я едва сдержался, чтобы не врезать ему, прекрасно понимая, что это обрадовало бы Керригэна не меньше, чем доказательство моей вины. Ему годился любой предлог, чтобы засунуть меня в камеру.
Сзади меня Сэм произнес резким безапелляционным тоном:
— Кончайте вы оба! Охолони, Керригэн. А ты, Шелл, убирайся!
Я бросил через плечо:
— О'кей, Сэм. Но прежде я скажу. — Я повернулся к Керригэну: — Послушай, Джейсон Питер Керригэн. Давай разберемся. Я тебя терпеть не могу, и, если ты вывалишься в окно, я только рассмеюсь. Но не лезь ко мне, пока не будешь иметь что-нибудь на руках. Я угрожал Брэйну прошлой ночью, но не я прикончил его. Я даже не видел его после нашей стычки.
Он прервал меня:
— Какой стычки?
— Ты отлично знаешь, о какой стычке речь. Но я не перерезал горла этому типу. — С минуту я смотрел на лейтенанта, потом добавил: — Забавно. Я тебя презираю, но все же уверен, что ты не станешь преследовать невиновного.