Телечеловек
Шрифт:
Лиан как-то сразу сникла. Замолчав, она села, лицо ее вдруг стало грустным.
— Вы, Денни, не только крупный ученый, но и талантливый актер. У вас необычайный дар перевоплощения и умение с поразительной быстротой менять свое настроение… Еще так недавно вы сидели здесь, окрыленный победой, а теперь… Что же могло произойти за столь короткий срок?
— Со временем узнаете. А теперь расскажите же, наконец, что я говорил вам о своем открытии?
— Денни, почему вас это так волнует? Не понимаю, какая опасность может вам грозить? Перестаньте вести допрос. Ведь вы вернулись, чтобы разделить со
Теперь пришла моя очередь шагать из угла в угол. Мне во что бы то ни стало нужно выяснить, что известно тому, другому Бирмингу, о моем изобретении. Но как это сделать, чтобы не вызвать подозрения Лиан?
— Лиан, дорогая, вы знаете меня давно… И, наверное, лучше, чем любую свою роль.
— Вы, профессор, для меня непостижимы, вы сложнее самой трудной роли.
— Лиан, я рассказывал, в чем суть моего изобретения?
— Из ваших восторженных слов я могла лишь понять, что речь идет о чем-то выдающемся, грандиозном, доселе невиданном… Но чем же вызваны ваши опасения?
— А о принципе работы установки я тоже говорил?
— Вы утверждали, что телевидение стоит на пороге величайшей технической революции, которая, несомненно, произведет колоссальный переворот в жизни всего человечества. Но как же тогда понять ваши слова, что вы сами во всем виноваты?
— А так, что я поделился своим открытием с одним человеком и тот присвоил его и всю техническую документацию в придачу.
— Кто же это?
— Я сам, Лиан.
По выражению ее лица было видно, что я совершил новый промах. К счастью, Лиан поспешила мне на выручку, бросив, как утопающему, спасательный круг. Она мягко спросила:
— Денни, ты очень боишься, что твое открытие могут использовать совершенно в иных целях?
Мы говорили друг другу «ты» только в самые интимные минуты.
— Да, да, Лиан.
— Но если тебя это так пугает, ты ведь не допустишь, чтобы дело приняло такой оборот…
— Ox, дорогая, порой не все от нас зависит.
— Тогда до поры до времени ты должен сохранить все в тайне!
О, скольких усилий стоило мне, чтобы удержаться и не воскликнуть: в том-то все и дело, что сейчас это уже невозможно; мой теледвойник, то есть я сам и в то же время не я, прикрывается моим именем! Он знает все, что известно мне самому, приходит ко мне на квартиру, как к себе домой, словом, настоящий Денни Бирминг! И он ни за что не отвечает, за все в ответе я. При этой мысли я содрогнулся: что же, выходит, он волен делать все, что ему взбредет в голову, как ничем и никем не ограничиваемый в своих поступках индивидуум! В его власти опозорить, дискредитировать меня, ни в чем со мной не считаться…
— Теперь ты понимаешь, Лиан, что я совершенно выбит из колеи? Вспомни, не приводил ли я сегодня каких-нибудь технических данных и не объяснял ли принцип устройства аппарата? Не говорил, в чем именно заключается само открытие?
— Ты мне не верить, Денни? Неужели ты всерьез думаешь, что я способна предать тебя?…
— Побойся бога, дорогая, мне надо лишь собраться с мыслями.
— Ты утверждал, Денни, что говоришь мне то, что позволяешь сказать лишь самому себе, — медленно произнесла Лиан.
Наши взгляды встретились… «Самому себе?» Это меня ничуть не удивило. После всего случившегося такая
— Так оно и есть, Лиан. Ну, и дальше?
— …что доверяешь мне больше, чем самому себе.
Как же может доверять самому себе тот, кто, в сущности, вовсе и не является самим собой?!
— Лиан, все это верно… Но я, вероятно, наговорил кучу нелепостей. В том состоянии, в каком я был… Вряд ли у тебя сложилось ясное представление обо всем.
— Денни, ведь я никогда даже и не пыталась просить, чтобы ты посвящал меня в свои дела больше, чем ты сам сочтешь нужным.
— Но я и без того не таил, что было у меня на душе. Правда?
— Да, Денни. Ты говорил чудесные слова…
— Ты помнишь их?
— Разве такое можно забыть? Ты говорил, Денни, что однажды уже испытал горечь разочарования и даже не представлял, что после Люси способен еще раз полюбить кого-то на всю жизнь… Да и сама жизнь представлялась тебе мгновенной вспышкой пламени, вслед за которой наступает тление и угасание… Но потом ты понял, что ничто не вечно под луной, все проходит, даже чувство разочарования. Денни, дорогой, я напоминаю тебе это потому, что, мне кажется, ты снова стал прежним: пытливым, полным сомнений, мудрым! Вспомни, не так давно ты утверждал, что мудрость — это вера во что-то.
— Я так сказал?
— Да, да, Денни, и не делай вид, будто ты все забыл. Ведь все это было так недавно.
Бедняжка Лиан! Она догадывалась, что я скрываю от нее что-то. Она многое отдала бы за то, чтобы вновь видеть меня таким, каким видела того, другого Бирминга, по ее словам, «так недавно».
— Прошу тебя, дорогая, продолжай.
— Хорошо, продолжу, если это действительно поможет тебе собраться с мыслями. Ты сказал, что своим открытием обязан этой вере, поскольку работа — это не бегство от жизни; созидательный труд — это сама жизнь, в светлые начала которой человек должен верить…
Нас прервал телефонный звонок. Лиан взяла трубку. По обрывкам слов я мог догадаться, что спрашивают меня. Лиан действительно передала трубку мне. И хотя голос на другом конце провода перешел почти в шепот, я узнал его сразу: то был мой собственный голос.
— Говорит Денни Бирминг, — раздался приглушенный шепот. — Вы профессор Бирминг?
— Да. Слушаю вас. — Эти слова — о ужас! — я произнес так же приглушенно, как тот, другой «Бирминг»…
— Никто, кроме вас, меня не слышит?
— Нет, я держу трубку у самого уха, — ответил я, удивляясь не столько его словам, сколько тому, что я еще в состоянии произносить нечто членораздельное.
— Пусть вас не раздражает мой шепот, — продолжал голос на другом конце провода, — я нарочно говорю так тихо, чтобы не вызвать подозрение у Лиан. Мне хотелось бы поставить вас в известность, что я взял пару ваших костюмов, а также прихватил несколько незаполненных бланков из чековой книжки. Не обессудьте за эти самочинные действия. Таким уж вы меня сконструировали, я вынужден позаботиться о том, чтобы быть респектабельным. И еще одна просьба: не пытайтесь преследовать меня. Когда понадобится, я сам явлюсь к вам.