ТЕЛЕДЖИННСОВЩИНА
Шрифт:
«Вот, как выберусь домой, сразу заделаюсь мусорным олигархом! – размечтался он, – Мусор, в отличие от нефти, не кончается, и я точно знаю, что никто не будет требовать во что бы то ни стало вернуть его залежи трудовому народу».
Психи больше не попадались, и город по большей части ему понравился, особенно после того, как он узнал, что может вернуться в настоящий мир. Но все же он испытал ни с чем не сравнимое чувство радости, когда вышел на очередную улицу и увидел, что вокруг него по своим делам засуетились люди, что-то обсуждая и горячо споря, а сбоку от всего этого шумного многообразия появился знакомый экран, что было равносильно подаче
Он рванулся с места, как заправский спринтер, подпрыгнул, чтобы вылететь из телемира, но вместо этого больно стукнулся лбом о стекло, взвыл от боли и, прижав ко лбу ладони, закрыл глаза. А когда открыл их и пригляделся, то увидел, что с той стороны в совершенно чужой квартире на незнакомом диване за столом с разнообразной едой сидят с вытаращенными глазами и смотрят на него абсолютно посторонние люди.
Он постучал по стеклу, и звук получился точно таким, как при ударе по кинескопу. Он провел пальцами по краям экрана, пытаясь нащупать стекло и выдавить его, но обнаружил, что оно начиналось из ниоткуда и исчезало примерно там же. А чтобы пробить его, требовалась приличных размеров кувалда, но в округе ничего подходящего и рядом не лежало.
Он еще раз постучал по кинескопу, и вдруг увидел, как люди за столом что-то шумно обсуждают, а глава семьи лихорадочно ищет завалившийся куда-то пульт управления.
– Эй-эй-эй!!! Погодите минутку!!! – Игорь вытянул руки, пытаясь предотвратить его поиски, а сам ускорил свои. Кувалда так и не нашлась, зато поблизости на дороге оказался коллекторный люк с тяжелой чугунной крышкой. – Я сейчас!!!
Какое это все-таки нелегкое дело: открывать люки голыми руками. Слава Богу, что дорога была второстепенной, машин поблизости не наблюдалось, и тратить время на ожидание проезда торопившихся водителей не пришлось. Это было кстати, потому что следовало поторопиться: если зрители не успеют переключиться, в любой момент сама история может переменить место действия, и экран исчезнет.
«Интересно, что здесь должно произойти?» – отвлеченно подумал он, не отвлекаясь от насущных дел. Помнится, в детстве хотелось попасть в кино, и вот теперь появляется реальная возможность засветиться на втором плане в роли таинственного похитителя коллекторных крышек.
Несколько крепких усилий, и тяжеленная крышка очутилась в не менее крепких руках. Три больших прыжка, размах, громкий выдох, и крышка от люка на манер летающей тарелки уверенно полетела прямо в кинескоп.
Счет пошел на доли секунды.
Телезрители, вопреки здравому смыслу, но не противореча законам самосохранения, запаниковали и ломанулись из-за стола, кто направо, кто налево, а глава семьи, сидевший по центру, увидев быстро-быстро опознанный им чугунный летающий объект, закричал куда громче Игоря, и в последний миг успел надавить на кнопку пульта.
Экран пропал до столкновения, а крышка пролетела дальше и пробила лобовое стекло выезжавшего из-за дома «Мерседеса». Пронзительно взвизгнули то ли тормоза, то ли водитель с пассажирами, машина остановилась. Игорь ахнул, и, не дожидаясь развития нового сюжета, бросился бежать, с ходу набрав приличное ускорение. Играть роль убитого чугунно-крышечного киллера ему не улыбалось ни на каком плане, даже самом что ни на есть первом и главном.
И все бы ничего, да какой-то идиот недавно открыл люк прямо на его пути.
Нет, падать как раз-таки было не больно. Не так больно, как могло бы быть, если бы он чуть-чуть задержался наверху и попал бы под колеса
Его бесцеремонно вытолкнуло на поверхность, чтобы он мог убедиться: городом и не пахнет. Затянутое тучами небо, проливной дождь, а рядом плавает не кто иной, как человек, похожий на Ди Каприо. Игорь замахал головой по сторонам, пытаясь разглядеть или айсберг, или «Титаник», а разглядел еле видимый пляж с кричащими и размахивающими руками людьми. Ди Каприо вдруг заволновался и решительно поплыл к берегу. Игорь посмотрел в ту же сторону, что и он, и ахнул: к ним плыла акула.
В голове тихо зазвучала тревожная музыка из фильма «Челюсти» и он, позабыв про все на свете, ломанулся к берегу, что было сил. И проклял все на свете, вспоминая, что умеет плавать исключительно «собачкой».
Акулы, если они обладают толикой разума, увидев такое, загнутся в истерике, и появится реальный шанс догрести до мелководья в целом виде.
Волна захлестнула его с головой, а когда схлынула, то от дождя, пляжа и человека, похожего на Ди Каприо, не осталось и следа, а в небе ярко светило солнце. Игорь обернулся: черный плавник акулы все еще плыл прямо на него. Он увеличил скорость, как мог и приготовился приступить к последнему сражению в жизни, как черное скользкое тело проскользнуло мимо него, вода забурлила, и… и на поверхность вынырнул оператор подводной съемки с дыхательной трубкой во рту, чтобы сердито обругать его на английском языке. Игорь остановился и мрачно пробурчал свое мнение о культуре аборигенов, добавив под конец стандартное, политкорректное, и изрядно надоевшее американское ругательство. Оператор застыл с открытым ртом и чуть не утонул.
– Ты как здесь очутился? – перешел он на чистый русский язык. – Здесь закрытая зона!
– Это ты как здесь очутился?!! – воспрял духом Игорь.
– Как это, как? – удивился оператор. – Не видишь, идут съемки? Вон, на берегу меня снима…
Невидимому отсюда оператору напомнили, что включать в кадр посторонних запрещено, он отключил камеру, и неожиданный собеседник пропал, оставив вместо себя захлопнувшуюся в воде пустоту, повторявшую очертания его тела.
– Это что-то новенькое…, – пробормотал Игорь, облегченно вздыхая и выдыхая. Не акула, и фиг с ним, пусть пропадает, как хочет. Исчезновение достойно фокусов Копперфильда, но разгадывается слишком легко: оператор был из нормального мира, а он плавает в киношном. Вот они и разбрелись по своим плоскостям пространства после выключения камеры. А для оператора он исчез с теми же впечатляющими спецэффектами.
Он пригляделся к острову и увидел, что на берегу сидят голодные и злые последние герои, решая, кто же из них самый-самый распоследний гад. Они тоже обратили на него внимание, но проявлять геройство не спешили, поскольку никто из ведущих не сказал им, сколько и чего они на этом задании заработают.
Он нырнул… чтобы вынырнуть на площади знакомого города и опять попасть под дождь. Люди не хотели выходить на улицу в такую погоду, и никто не увидел, как из лужи в сантиметр глубиной на асфальт выкарабкался мужик высотой под метр восемьдесят.