Телефон
Шрифт:
Но вместо родного голоса в трубке холодный механический. Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.
Я понимаю, что все, пропала. Вот она реальность, которую я хотела. Которая с каждым днем давит все сильней.
Я стараюсь заставить себя верить в то, что рано или поздно переболит, что это только сейчас плохо, а потом обязательно будет лучше. Только вот на этот раз сердце на самом деле разбито и совершенно не желает склеиваться.
Не помогает ни вино, ни работа. Лишь осознание
До наступления нового года четыре дня, а мое настроение ниже уровня дна. Потому что меня ждет еще две недели отработки перед увольнением.
Я каждый день смотрю на билеты, словно могу приблизить дату вылета.
Я не знаю, что скажу, когда увижу Рому, я не уверена, что он вообще станет меня слушать, но я впервые железобетонно уверена в том, что все делаю правильно.
Потому что без него никак.
Хуже меня себя чувствует, пожалуй, только Круэлла. Она и раньше не была милашкой, но сейчас вообще зверствует.
Конкуренты уже в городе, с начала года начнут работать, именно поэтому сейчас мы традиционно слушаем крики:
– Идиоты, просто сказочные идиоты! Кто же начинает работать в январе! Мертвый месяц! Точно прогорят!
Все кивают, никто не хочет кровавой расправы над собой.
– Так, Марина, Катя, у них презентация сегодня, приглашения есть. Сходите, посмотрите, что там да как. Мне потом все расскажите. Там, конечно, ничего интересного не будет, я поэтому не пойду, но вы на всякий случай проверите.
Ага, именно поэтому. Недовольно переглядываемся с Катей, но начальнице киваем. Б-безвыходность, а мне еще рекомендации нормальные нужны.
16
– Офис получше нашего будет. – сообщает мне Катя, осматривая просторный лифт с зеркалами.
– Ты, главное, Элле этого не говори.
– Да ты что, я в смертники не записывалась.
– Да и мне надо нормально доработать, не хочу, чтобы в трудовой красовалась надпись о том, что я сволочь, или что-то в таком духе.
Катя улыбается мне, а потом двери открываются.
– Да уж, лучше Круэлле вообще ничего не говорить, целее будем. И про местное руководство тоже…
Чтобы понять, о чем говорит коллега, разворачиваюсь к выходу. Разворачиваюсь и едва удерживаюсь на ногах, потому что на меня смотрит Рома, стоящий у стойки ресепшена.
Кажется, у меня начались галлюцинации…
– Кать, ты о чем.
Выхожу из лифта, но дальше идти не спешу. Стою и смотрю на Рому, который смотрит на меня.
– О том симпатичном мужчине рядом с ресепшеном, я, конечно, знала, что он молодой, фотки видела, но вживую…
– Ты видела его фотки?!
Наверное, Катя сейчас смотрит на меня как на больную, но я этого не замечаю, не могу оторвать взгляд от Ромы.
– Ну да, это же
– А сейчас ты его тоже видишь?
Ну все, если до этого момента Катя и не думала, что я двинулась, то теперь уже точно думает, но я с этим потом разберусь.
А пока я просто иду, еле переставляя ватные ноги, за коллегой, которая подходит к стойке, даже говорит что-то, бэйджи какие-то получает.
– Я провожу вас в конференц-зал. – говорит какая-то девушка в костюме.
Рома молчит, он за все это время только «Добрый день» сказал. Интересно, а я что-то сказала?!
Киваю, вновь шагаю теперь уже за девушкой и Катей, Успеваю сделать шагов двадцать, как вдруг чья-то рука тянет меня за собой, заставляя изменить направление движения.
А что, если Катя заметит мою пропажу? Ладно, тоже потом, она все равно уже думает, что я двинулась. Мало ли, что у сумасшедших на уме.
Поднимаю голову – Рома. Заводит меня в какой-то кабинет, закрывает за нами дверь и лишь затем отпускает мою руку. Как будто я попытку к бегству предпринять могла, как будто я вообще бегать в состоянии.
Он отходит на несколько шагов и опирается руками о стол. Кабинет, кстати, прикольный, лучше чем у Круэллы. Но я ей об этом не скажу. Я вообще, наверное, разговаривать не могу.
– Даже не поздороваешься?
Значит, у стойки я все-таки просто глотала ртом воздух. Ладно…
– Привет…
Сказать, что я в шоке – ничего не сказать, он стоит напротив меня, смотрит в глаза, не улыбается, правда, как обычно. А я…
Я боюсь теперь упустить свой шанс. Оказывается, стоит только открыть рот, как слова сами польются.
– Ром, прости меня… Тогда в аэропорту… Ром, я такая дура, я без тебя место себе не находила. Ром, я билеты взяла, квартиру в аренду сдавать буду, я переезжаю…
Плевать, что все это больше напоминает обрывки фраз, он понимает. Должен понять.
– Я не могу без тебя, Ром. Я тебя во второй раз ни за что не отпущу. Просто твои слова про игру и реальность…
Я прерываюсь, а он молчит еще несколько очень долгих секунд, за которые я успеваю умереть и воскреснуть.
– Марин, а я для тебя игра или реальность? Имя на экране телефона или все-таки человек?
Я ничего не отвечаю, он отлично ответ знает, обдумываю его слова, начинаю понимать, к чему он ведет.
– Кто-нибудь еще в игре знал меня лично?
Мотаю головой.
Понимаю, что для меня он давным-давно перестал быть игрой. С той самой ночи, когда сказал, как его зовут. Так с чего же я взяла, что он не чувствует тоже самое?
– Марин, ты мне нравишься. Ты мне больше чем нравишься. Тут. В реальной жизни. Даже несмотря на то, что, когда мы начнем жить вместе, а я уверен, что мы начнем, ты меня отравишь!