Телефонный звонок с небес
Шрифт:
– Я пришел не за этим. – Салли полез в карман за сигаретами.
– В библиотеке не курят.
– Простите, забыл. – Он убрал сигареты.
– Вы были на собрании? – спросила Лиз.
– На каком?
– На том, в спортзале средней школы. Где выступали люди, которым звонят умершие родственники и друзья.
– Вы верите, что это правда? – осторожно спросил Салли.
– Не-а. Больно уж это странно. Тут что-то другое.
– Например?
– Не знаю. – Лиз водила мышью, следя за курсором на мониторе. – А было бы здорово, правда? Человек умер, но вы с ним можете поговорить.
– Наверное.
У
– Со студентами не встречаюсь.
Но потом, на обратной стороне поданного счета, он увидел цифры ее номера и приписку: «Для крутых делаю исключение».
– Теперь все работает, – сказала Лиз и зачем-то похлопала себя по бедрам.
– Спасибо.
– Не стоит благодарности.
– Вы во сколько закрываетесь?
– Сегодня и в четверг – в девять. В остальные дни – в шесть.
– Отлично.
– Если что-нибудь понадобится, крикните. Впрочем, если по библиотечным правилам, вы должны говорить здесь шепотом. – Последние слова она сама прошептала.
Салли улыбнулся. Лиз отправилась назад к своему столу. Он провожал ее взглядом, внутренне сжимаясь от вида ее хромающей походки и увечного юного тела.
– Салли, – запоздало представился он. – Меня зовут Салли Хардинг.
– Я знаю, – не оборачиваясь, ответила Лиз.
Улегшись вечером того же дня в кровать, Кэтрин устремила взгляд в потолок, потом заплакала.
Уже несколько дней подряд она не ходила на работу, не разговаривала с верующими, которые продолжали собираться на лужайке перед ее домом. Кэтрин казалось, что ее использовали и предали. Нечто чудесное, открывшееся только ей, превратили в балаган. Она и сейчас видела бурлящую толпу в спортзале. Люди проходили мимо нее, торопясь к другим, тоже говорившим с небесами. Мэр был растерян. Он не знал, как успокоить этих охотников за чудесами. Напрасно он кричал в микрофон: «Прошу вас успокоиться! Мы обязательно устроим новое собрание! Вы будете оповещены!»
Но еще хуже было то, что творилось на улице. Яркий свет телевизионных прожекторов, красные огоньки видеокамер. Крики, слова молитв и песнопений, возбужденные разговоры. Собрание транслировалось через динамики. Люди хватали друг друга за руки и лацканы пальто, принимаясь обсуждать только что услышанное.
Больнее всего по Кэтрин ударили те шестеро признавшихся, что им тоже звонят с того света. Такого просто не могло быть. Наверное, они позавидовали ее разговорам с Дайаной и второпях состряпали собственные истории. Окажись среди них Элиас Роу, их было бы семеро, но владелец строительной фирмы как в воду канул. Наверное, стыдно стало за свое вранье, к тому же в стенах церкви. Кэтрин еще могла понять девчонку-подростка, сочинившую историю про подругу. Захотела прославиться. А уж когда тот хлыщ в костюме заговорил про делового
Ее дыхание становилось все учащеннее. «Кэтрин, успокойся, – внушала она себе. – Вытри слезы. Думай о Дайане. Думай о Господе».
Кэтрин закрыла глаза. Ее грудь вздымалась и опускалась.
Потом ее телефон зазвонил.
На следующее утро – это была среда – Тесс стояла перед зеркалом, держа в руках большую пластиковую заколку для волос. Ее кофточка была застегнута на все пуговицы, никакой помады на губах. Встреча с католическим епископом требовала скромности.
– Ну как, я пристойно выгляжу? – спросила она, войдя на кухню.
– Великолепно, – подтвердила Саманта.
Саманта теперь почти все время проводила в доме Тесс и оставалась дежурить у телефона, если хозяйке нужно было выйти. Рут стала звонить дочери чаще, и не только по пятницам. Тесс боялась пропустить хотя бы один звонок. Иногда такая привязанность к телефонному аппарату казалась ей глупой. Но стоило ей вновь услышать материнский голос, как все сомнения и тревоги отступали. Она получала очередной заряд благодати, врачевавший ее душевные раны.
– Тесс, не держи эту ношу на своих плечах, – сказала ей мать, позвонив на прошлой неделе.
– Мама, я действительно испытываю потребность рассказать об этом.
– Тогда что тебе мешает, дорогая? Расскажи всем.
– Я звонила отцу Кэрроллу.
– Хорошее начало…
– Мне было ужасно неловко перед ним. Я ведь очень давно перестала ходить в церковь.
– Но ты… не переставала общаться с Богом…
Слова матери изумили Тесс. Да, она всегда молилась перед сном и считала, что мать ничего об этом не знает.
– Мама, а как ты узнала?
– Я люблю тебя, моя дорогая девочка…
В дверь позвонили.
Тесс и Саманта поздоровались с гостями: отцом Кэрроллом и епископом Бернардом Хиббингом из Гэйлордской католической епархии. У епископа было широкое лицо, он носил очки в тонкой оправе и большой нагрудный крест. В проеме двери Тесс заметила небольшую толпу, собравшуюся на противоположной стороне улицы, и поспешила закрыть дверь.
От кофе или чая гости вежливо отказались. Поскольку самым приличным местом в ее доме оставалась кухня, дальнейший разговор происходил там.
– С чего мне начать? – спросила несколько оробевшая Тесс.
– С самого начала, – предложил епископ Хиббинг. – Рассказывайте последовательно. Так вам будет проще.
В обязанности епископа входило расследовать все утверждения о чудесах и проявлять здоровый скептицизм, поскольку в большинстве случаев имело место обыкновенное стечение обстоятельств. Нередко люди преувеличивали значение случившегося. Если же, по мнению епископа, действительно происходило нечто чудесное, он был обязан немедленно сообщать об этом в Ватикан, и тогда дальнейшим расследованием занималась Конгрегация по делам святых.