Телек
Шрифт:
Он резко умолк.
Слабое жужжание. Вибрация в нагрудном кармане.
Детектор.
Он повернулся к Луби, стоявшему у двери:
– Выключите свет! Где-то здесь передатчик телеков! Выключите свет – или мы все пропали!
Луби заколебался. Шорн выругался про себя. Тереби резко встал:
– Что происходит? Раздался стук в дверь.
– Откройте! Именем закона!
Шорн взглянул на окно. Оно было открыто.
– Быстрее в окно!
– Среди нас предатель, – мрачно произнес Серкумбрайт.
У
– Все к двери! – рявкнул он. – Вам не уйти – здание оцеплено. Выходите через дверь по одному! Не пытайтесь улизнуть – у нас есть приказ стрелять.
Серкумбрайт придвинулся к Шорну:
– Ты можешь что-нибудь сделать?
– Не здесь. Подожди, пока окажемся снаружи. К чему нам стрельба?
Двое дюжих солдат появились в дверях, делая знаки пистолетами.
– Выходите все! Поднимите руки!
Озадаченный Тереби вышел первым. За ним последовал Шорн, затем все остальные. Они вышли на стоянку перед гостиницей, освещенную полицейскими прожекторами.
– Стойте здесь! – рявкнул голос. Шорн, прищурившись, взглянул в сторону прожекторов. Там стояли человек двенадцать.
– Это ловушка, а не ошибка, – пробормотал Тереби.
– Спокойно! Не разговаривать!
– Лучше обыщите их, – раздался чей-то голос. Шорн уловил знакомый равнодушно презрительный тон – Адлари Доминион.
Двое в черно-золотой униформе обошли группу, делая быстрый обыск.
Из-за прожекторов послышался насмешливый голос:
– Неужели полковник Тереби? Народный герой. Как он очутился в этой кучке гнусных заговорщиков?
Тереби неподвижно смотрел прямо перед собой. Рыжеволосый человек, который возражал Шорну, выкрикнул, обращаясь к невидимому голосу:
– Холуй телеков! Чтоб у тебя отсохла рука, которой ты брал у них взятку!
– Спокойно, Уолтер, – остановил его Серкумбрайт.
Повернувшись к огням, Тереби произнес ровным голосом:
– Мы арестованы?
Ответа не последовало.
Тереби повторил более резким тоном:
– Мы арестованы? Я хочу видеть ордер. Я хочу знать, в чем нас обвиняют.
– Вас доставят в штаб для допроса, – послышался ответ. – Ведите себя как следует. Если вы не совершили преступления, не будет и обвинения.
– Мы не доберемся до штаба, – шепнул Серкумбрайт Шорну.
Шорн мрачно кивнул. Он пытался разглядеть за прожекторами Доминиона – узнает ли тот Клуча Кургилла, которого сделал телеком?
Голос впереди крикнул:
– Сопротивление бесполезно! Идите вперед! В группе заговорщиков возникло волнение, словно от ветра в вершинах сосен. Голос сказал:
– Так-то лучше. Теперь марш вперед, по одному! Тереби первый.
Тереби медленно развернулся, словно бык на арене, и двинулся за солдатом, который освещал дорогу фонариком.
Серкумбрайт вновь шепнул Шорну:
– Попробуй
– Не могу, пока Доминион здесь.
Один за другим пленники шли вслед за Тереби. Впереди смутно вырисовывался силуэт самолета. Задний люк зиял, как вход в подземелье.
– Поднимайтесь по трапу!
Грузовой отсек с металлическими стенами служил камерой. Дверь с лязгом захлопнулась. Наступило тягостное молчание.
Возле борта раздался голос Тереби:
– Лихо сработано! Всех взяли?
– Похоже, да, – глухо отозвался Серкумбрайт.
– Это отбросит движение лет на десять назад, – произнес кто-то, стараясь сохранить твердость в голосе.
– Скорее, уничтожит полностью.
– Но в чем нас можно обвинить? Они ничего не докажут.
Тереби мрачно усмехнулся:
– Мы не доберемся до Трэна. Думаю, это будет газ. Тревожный ропот прошел по камере: “Газ”.
– Ядовитый газ пустят через вентилятор. А потом нас просто выбросят в море, и никто ничего не узнает. Даже не сообщат: “Убиты при попытке к бегству”.
Самолет задрожал и поднялся в воздух.
– Серкумбрайт, – тихо окликнул Шорн.
– Я здесь.
– Зажги свет.
Стены камеры озарились желтым светом карманного фонарика: бледные, потные лица напоминали лягушачьи животы, глаза блестели, отражая огонь фонарика.
Все двери были надежно заперты. Шорн соображал, сможет ли он открыть такую дверь. С подобной проблемой он еще не сталкивался. Похоже, эта задача была на порядок сложнее, чем перемещение предметов. Закрытая дверь представляла для Шорна и чисто психологическую проблему: что, если он попытается и ничего не выйдет? Сохранится ли его способность к телекинезу?
Тереби приложил ухо к вентилятору и через некоторое время отпрянул:
– Я слышу шипение…
Фонарик стал гаснуть. В темноте Шорн был беспомощен так же, как остальные. В отчаянии он устремил все силы своего ума на дверь грузового люка. Она распахнулась в ночное небо. Шорн поймал ее, прежде чем она успела улететь во мрак, и перенес через дверной проем внутрь.
Фонарик погас. Шорн едва различал черную массу двери. Стараясь перекричать рев ветра, он приказал:
– Отойдите к стене! Отойдите к стене! Он больше не мог ждать, он чувствовал, как реальность ускользает во мглу. Дверь смутно темнела в хвосте. Шорн сосредоточился и, с силой ударив ею о фюзеляж, пробил большую дыру. Свежий воздух устремился в отсек, унося ядовитый газ.
Шорн выбрался из самолета и заглянул в иллюминатор. Человек двенадцать в черно-золотой униформе сидели в салоне, беспокойно оглядываясь на грузовой отсек, откуда шел пронзительный вой. Адлари Доминиона среди них не было. Луби, связной с бронзовыми волосами и лицом как на медальоне, забился в угол. “Луби сохранили жизнь, – подумал Шорн, – значит, он предатель”.