Телепат
Шрифт:
– Ты чего? Обиделась, что ли? Да ладно, я пошутила. Не буду я его кадрить. Мы же с тобой подруги.
Маша поняла, что слишком дала волю эмоциям. С этим Воропаевым все шло не так, как надо. Теперь Ирка, чего доброго, подумает, что она влюбилась. Не хватало еще из-за него поссориться. Конечно, Ирка порядочная стерва, но все-таки она – лучшая подруга.
Маша взяла себя в руки и уже спокойным тоном произнесла:
– Ничего я не обиделась. И вообще чего мы из-за него сцепились? Даже смешно. Лично мне он не нужен. Если хочешь, бери его себе.
– Честно? Отпускаешь?
– А ты на него что, серьезно запала?
– Почему
– А как же Серега?
– А что Серега? Не столб, подвинется. А Олег клевый. Ты знаешь, что по нему Майорова сохнет?
– Да ты что? И эта толстуха туда же? А он?
– Что он? Ноль внимания, а то ты не знаешь.
До сих пор Маша была уверена в чувствах Олега, как в таблице умножения, но говорят, при желании можно доказать, что дважды два равняется пяти. Вчера Ирка наглядно показала, что если все время давать парню отставку, то в конце концов его можно потерять. Теперь, когда оказалось, что Олег нравится девчонкам, и его могут увести, Маша со всей страстью желала, чтобы он принадлежал ей и больше никому, но не собиралась признаваться в этом Ирке.
– Кстати, Майориха переписала из журнала Олегов телефон. Надо будет у нее попросить.
– Зачем? Ты же не будешь ему сама звонить?
– А почему бы и нет? От меня не убудет.
Маша впервые почувствовала в подруге соперницу. Со своей настырностью Ирка, пожалуй, могла Олега отбить. Не даром же вчера он остался на дискотеке, вместо того, чтобы, проявив солидарность, уйти. Похоже, возвышенные чувства готовы были уступить земным. Заброшенный Иркой камешек ревности взбаламутил тихий омут Машиной души.
– Слушай, может, прошвырнемся? – предложила Ирка.
В другой раз Маша непременно согласилась бы пройтись, но сейчас она боялась, что пока ее не будет дома, позвонит Олег.
– Не могу. Мне мама поручений надавала перед Новым годом, – солгала она.
Они еще немного мило поболтали о том, о сем, но в глубине души каждая понимала, что их дружба внезапно наткнулась на препятствие по имени Олег Воропаев.
Положив трубку, Маша долго не могла успокоиться. История повторялась. Сначала Игорь предпочел ей доступную, размалеванную девицу, а теперь разбитная, не слишком щепетильная в отношениях с парнями Ирка могла увести Олега. Маша не хотела его терять. В уме назойливо крутились слова подруги: «Олежек не против. Он целуется, зашибись».
Маша вспоминала, как они танцевали, как несмело он сначала обнимал ее, как гладил по волосам и коснулся шеи, отчего по телу пробежали мурашки. В тот миг она была готова раствориться в его объятии, но сама все испортила. Маша снова вспомнила прикосновение Олега во время танца. «На месте Ирки должна была быть я. Быстро же он переметнулся. Неужели всем парням только это и нужно? – с горечью подумала она.
С утра Маша еще верила, что Олег непременно позвонит, но по мере того как шло время, уверенность таяла и превращалась в надежду. Каждый час ожидания прибавлял Олегу новых достоинств. Чем сильнее Маша старалась о нем не думать, тем настойчивее он овладевал ее мыслями.
Маша ждала до самого вечера. Олег так и не позвонил. Откуда ей было знать, что весь этот день он провел в милиции, а после, так же как она, украдкой поглядывал на телефон, сетуя, что ему не представилось
В ту ночь Маша долго не могла уснуть. Она знала, что все девчонки завидуют ее красоте, а что толку от красоты, если она не может удержать парня? Хорошо Ирке, она без комплексов. Ей ничего не стоит позвонить и набиться на свидание. Такая, как она, не пропадет. У нее наверняка и с Игорем все сложилось бы иначе.
После неудачного летнего романа Маша дала себе зарок не влюбляться и никак не ожидала, что ее душевный покой нарушит Олег. Одноклассников она вообще не брала в расчет. Ей нравились парни постарше. Она принимала молчаливое обожание Олега как нечто должное и незыблемое, и вдруг вассал взбунтовался.
«Зачем только я его отшила? И чего этим добилась? – думала Маша, ворочаясь без сна. – Все. Хватит. Я больше не буду такой дурой. Олега я не отдам».
Однако судьба будто нарочно решила над ней поиздеваться и разводила их с Олегом в разные стороны. С утра Маша с родителями собиралась за город. По традиции они отмечали Новый год на даче у маминой сестры.
Не одну Машу мучила бессонница. Олег тоже заснул только под утро, и оказался в странном городе-призраке. На пестрящих кричащей рекламой улицах застыли люди. Несколько человек стояли возле автомата с воздушной кукурузой. Молодая женщина склонилась над коляской с ребенком. Мужчина, вылезая из машины, скрючился, будто его прострелил радикулит.
Олег брел по чужим улицам, скользя глазами по иностранным надписям, в поисках хотя бы одной живой души, но кругом были лишь манекены. Он словно попал в гигантский музей восковых фигур. Свернув в очередной раз, он увидел баскетбольную площадку. Игроки окаменели в невероятных по своей нелепости позах. Но больше всего Олега поразил зависший в воздухе тяжелый, баскетбольный мяч. Он висел, словно на него не распространялся закон притяжения.
В этот миг Олег понял, что его окружают не статуи, а живые люди, из плоти и крови, просто они находятся в ином временном измерении. Ему хотелось сделать хоть что-то, чтобы снова завести для них остановившиеся часы. Он подпрыгнул, чтобы ударить по мячу и заставить его упасть, как будто этим мог оживить остановившийся, невидимый механизм.
Трюк удался. Внезапно все пришло в движение: мужчины, женщины, дети… Земля вздохнула, сбросив с себя оцепенение, и по ней прошла крупная дрожь. Кирпичные дома зашатались, словно огромные картонные короба. Стены стали немыслимо корежиться. Трещины, как морщины, прорезали их гладкую поверхность. Сначала маленькие, похожие на паутину, они расширялись, кроша цемент и ломая кирпичи. Оконные стекла брызгами полетели на улицу. Прочные, монолитные здания рушились, точно карточные домики.
Гул. Грохот. Крики. Плач детей.
Упавший рекламный щит придушил поваленную на бок телефонную будку. Аппарат истошно заливался, будто звал на помощь.
Дзынь… дзынь… дзынь…
Звонки прекратились, и через пелену затуманенного сознания Олег услышал голос матери. Балансируя между сном и явью, он внезапно осознал, что звонок ему не приснился. Инна Михайловна говорила с кем-то по телефону. Положив трубку, она заглянула в комнату сына.
– Ты уже проснулся? Вот и хорошо. Я тебя успею покормить, а то один будешь на сухомятке сидеть.