Телепатический удар
Шрифт:
Тащить в Объединение «недозревшие» цивилизации, представители которых почитают себя венцами природы и не согласны мириться с иными космическими расами за одним столом с ними, занятие неблагодарное и к добру не ведущее. А уж дарить им высокие технологии – и подавно.
Тут подвернулся Кент со своей Бэтазийской культурой – будь моя воля, я бы и его тоже спрятала под Статус Невмешательства, но увы, кентавропегасы уже успели разобраться в принципе смещений. Как они это сделали, не имея контакта с четырёхмерными расами, остаётся загадкой. И эти бессовестные
– Так вот, оказывается, каковы её истинные побуждения! – весело воскликнул братец. – Хочет включить ваш союз в одно из своих межрасовых исследований!
«Связаны ли они как-то с Галактикой Бэтазийской Культуры, или просто воспользовались ситуацией, какой давно не подворачивалось? Как может на них повлиять или не повлиять мой союз с Кентилио? Или отсутствие этого союза...»
Все эти мысли постоянно прокручивались в голове. Несколько раз пересмотрела я присланное послание, пытаясь хоть что-то определить по формулировке:
«Просим выделить нам Дрем или любую другую свободную планету, на которой не действуют полномочия ООСС, в связи с насильственным присоединением Сигмы Водолея к Общегалактическому Объединению».
Внешне... вроде бы всё в тех рамках, которые они пытаются продемонстрировать, но при этом в переговоры вступать не спешат... И их конечные цели нам не ясны...
– Предлагаешь предоставить побольше ценного материала? – усмехнулась я. Знала бы мамуля, о чём мы говорим! – Нет уж спасибо, я лучше почитаю абстрактные теоретические разработки.
Переборов первое желание отослать требование обратно «всвязи с недостаточностью причин для рассмотрения и безосновательностью», я ответила, что их «запрос рассматривается в свете норм межгалактического права» – пусть думают, будто близки к успеху. Но нет, не долго раздумывая они выдали новое заявление о том, что дремляне не считают себя обязанными подчиняться нормам государства, в которое они не вступали и частью которого не являются.
Ну и что с ними делать прикажете? Сложная, упрямая, тяжело идущая на контакт раса...
– Ты там поосторожней с непревзойдённым Великим Повелителем, он-то уж явно не сторонник теоретических разработок...
Барел тем временем разлил красивое, тёмно-бордовое вино по высоким, переливающимся всеми цветами радуги бокалам. Я едва пригубила, Элиш тоже. Но брат, уютно устроившись в мягком, по форме тела, кресле, держал в руке собственный бокал, периодически из него отпивая.
– Практических отказов, пожалуй, тоже, – я видела, что уже и Элиш искренне улыбается нашей беседе, переборов трепет.
«Возможно, они действительно просто хотят отделиться? Не будь их военная техника одной из лучших, не будь они сами подвержены влиянию различных бурлящих идей, я бы, может, отнеслась спокойнее. Но так...
Хотят порвать все связи? Или налаживать их в обход ООССа? Есть ли у них какой-нибудь скрытый козырь, или случился просто один из свойственных расе всплесков?»
– Но ты же сказала, что не поедешь сообщать
– Конечно, нет, Барел. Правда, Помощники безрезультатно протрудились с ним в последние несколько месяцев, пытаясь отвести от этого решения. И не уронив, в то же время, моего королевского достоинства. Но он очень чётко надумал заполучить меня во что бы то ни стало.
– Он глуп и упрям, – усмехнулся Барел, – но в этом вопросе его понять можно: кто же не хочет заполучить тебя?
– Да уж, достойный представитель своего пола. Нет бы о чём умном позаботиться, так у него на уме лишь исполнение собственной блажи – будто в его Галактике иных проблем не имеется.
– И что ты намерена делать?
– Сейчас он в своём посольстве, страстно ожидает ответа. Последним моим распоряжением было... – я тоже усмехнулась, бросив взгляд на Элиш. Нет, она слишком любит Барела, чтобы навредить мне, а здесь у брата ничего не прослушивается, можно сказать... – пустить слух о странной болезни, якобы обнаруженной у нас и имеющей ужасное воздействие на бэтазийцев. Всей душой надеюсь, что он удерёт раньше, чем я успею ему ответить, а там – посмотрим.
Барел с Элиш расхохотались, больше от моего шутливого тона.
– А ещё моим распоряжением, – продолжала, улыбаясь, я, – явился отчёт-заключение одного из наших учёных о полной физической несовместимости людей с лошадьми... в более пристойных выражениях, конечно.
– Но у нас не запрещены смешанные браки, – заметила, смеясь, Элиш.
– А у наших «лошадей» такого запрещения тоже нет, – добавил Барел, – поскольку до нас они не встречались ни с кем, кроме себе подобных.
Эта мысль, выраженная так чётко братом, направила мои раздумья по иному руслу: меня внезапно удивило, что по всей их галактике распространена лишь одна форма разумной жизни, и я решила заняться этим поконкретнее. И почему именно такая форма? Почему кентавропегасы?.. Возможно, учёные уже обдумывали этот вопрос...
Однако, конечно, не упускала нить разговора и ответила всё с той же весёлой лёгкостью:
– Тогда придётся подтолкнуть их к созданию подобного запрета.
– А как? – поинтересовалась Элиш.
– Мало ли? – откликнулась я. – Путём наглядной агитации.
– В каком смысле?
– Ну... если они увидят, к каким неблагоприятным последствиям может привести нечто подобное...
Улыбка сделалась натянутой на губах Элиш, и она, не сдержавшись, произнесла:
– И вы готовы для этого разрушить чьи-то судьбы?
– Я вам сказала первое, что пришло в голову, дорогая, а политика продумывается тщательно и не за один день. Но если для благополучия всего ООССа мне потребуется пожертвовать чьей-либо судьбой – то да, я ею пожертвую. И своей в том числе, – этот разговор перестал нравиться мне, и я перевела тему, обратившись к брату:
– Видела, ты строишь новый дом?
– И это от тебя не ускользнуло?
– В вашем семействе появляется девятнадцатая? Наверное, твои жёны порядком поднадоели тебе?