Телепорт.ru
Шрифт:
Я попытался вставить словечко, но он резко-повелительным жестом меня заткнул:
— Да понимаю я всё! Понимаю! Просто я-то хотел чего? Человечество вперёд толкнуть! Вперёд, понимаешь? Цивилизацию! Хоть немножечко! Счастья всем, даром! А в итоге, чую, запрут нас, с тобой вместе, в уютной камере. Оборудованной по последнему слову науки и техники. И ключ выбросят.
Он махнул рукой и наклонился над своим экраном снова.
Я сосредоточился, подбирая слова.
— Извини, но вообще-то ты не прав. Не мне тебе рассказывать, конечно, но вот скажи — ты хорошо помнишь историю института, которым так гордишься? Не подскажешь, какова была главная цель его создания?
— Нет, — медленно ответил Либанов, снова подняв на меня глаза, — не скажу. Не для того, чтобы делиться. Но! Это было тогда! Ты хочешь как тогда? Я нет! Мне нравится то, что случилось! Что произошло! Я за прогресс! Развитие! Я не хочу занавес опять! Не хочу допуск!
— Ещё скажи — он у тебя был, — криво усмехнувшись, вставил я.
— Не было! — рубанул завлаб. — И лично я желаю, чтоб так оно и оставалось! Я хочу читать журналы со всего мира! Публиковать статьи! На конференции ездить! Общаться! А у нас? Какие конференции, к маме? Нас месяц уже как в соседний кабак не пускают без конвоя! А теперь что — совсем всё? Шабашка? Навсегда?!
Он шумно выдохнул, махнул рукой, будто отгоняя назойливую муху, и уставился в стену напротив.
А я… я сидел, и не знал, что ему сказать. Спорить? Так я сам с ним во многом согласен. В первую очередь — по вопросу “уютной камеры”! Да и как мне спорить — я-то не он, у меня нет этого вот “знание — превыше всего”, но чисто интуитивно я понимаю, что тут возразить трудно. Да и вообще, мне с ним бодаться — примитивно образования не хватит… А если с ним соглашаться, так это совсем уж страшновато: тогда ведь надо делать что-то. Не знаю… бежать куда-то? А куда? Как? И что там делать? В Штатах я уже бывал, и как-то ни разу не скажу, что мне понравилось! В Испании вот разве что неплохо было… так ведь и там меня в покое не оставят! А уж Либанову там точно чистый тупик — никто ему там никакой наукой заниматься не даст. Либо украдут и заставят клепать те же Телепорты, в такой же ровно камере, либо будет тихо посуду мыть в рыгаловке на пляже.
О! Я знаю, что нам сейчас надо!
Я толкнул Либанова локтем и заговорщически прошептал:
— Андрюха! А пошли в “термос” пошепчемся! Я тут на днях такую штуку запробовал — в космосе! Ты не поверишь!
И — о, чудо! Глаза напротив разом пыхнули тем самым, уже хорошо мне знакомым маньячистым огоньком.
Глава 17
“Термос” встретил уже знакомым ярким бестеневым светом. Я, входя, поморщился, но вариантов немного — присел на стул, пока Либанов запирался и включал приборы на закрытой стойке в углу. Всё бы ничего, но в какой-то момент и без того давящая атмосфера будто качнулась вся целиком, а мгновением позже у меня возникло ощущение, что комната мелко и противно завибрировала.
— Ого… — озадаченно проговорил я. — Это что за новшество?!
Либанов поднял голову.
— Это ты о чём? А, это? — он описал указательным пальцем круг по контуру потолка. — Ну, это то самое. Не прикидывайся, я ж рассказывал!
— Что мы как бы не совсем тут? Это да, но я про другое. Пищит что?!
— А, ты про это. Ну да, есть такой эффект. Побочный. Здоровью не вредит. Не обращай внимания, быстро привыкнешь.
— Ничего себе — “привыкнешь”... — я потёр пальцами виски.
— Если в прошлый раз даже не заметил, то точно привыкнешь, — уверил меня завлаб, потом отлип от своей стойки и плюхнулся на стул напротив.
Я прикрыл глаза и сосредоточился, пытаясь увидеть тот квази-портал, который,
Я уже несколько дней постоянно возвращался к одному и тому же камню, висевшему, видимо, на геостационарной орбите — ну, насколько я это дело понимаю. Конечно, орбита вполне могла формально геостационарной и не быть, но эта каменюка (по моим интуитивным прикидкам — где-то с баскетбольный мяч размером) была единственным объектом, который я неизменно находил там, “вверху”. Я боялся притрагиваться к нему, и, уж тем более, толкать в какие-то окна — упаси, Боже! Ищи потом другой по всему космосу… да ещё и не факт, что такой удобный вообще найдётся. Так что, гладил, будто раскалённую печку: подносишь раскрытые ладони, близко, близко, ближе… ой! не так близко.
Услышав нетерпеливое кряхтенье Либанова, я очнулся, открыл глаза и — снова ощутил назойливый зуд проклятой аппаратуры. Поморщившись, спросил:
— А музыки тут никакой нет? Может, не так давить на мозги будет…
— Почему нет? Всё есть, не вопрос.
Либанов, не вставая, опасно склонился со стула набок, выловил из беспорядка на журнальном столе пульт от какого-то девайса, потыкал в кнопки — вуаля, заиграло. Хрень какая-то симфоническая — и кто только выбирал, интересно мне? Сам-то Либанов вроде в таком не замечен. Я повертел головой, пытаясь понять, где конкретно расположены замаскированные колонки, но не преуспел. Пришлось забить.
Либанов сидел напротив меня, но не рядом, так что, пришлось наклониться к нему. Он, видимо, ждал чего-то такого, потому как с готовностью согнулся в мою сторону тоже, да так активно, что мы едва не столкнулись головами. Это предсказуемо ввергло нас обоих в нервный смех — ещё пять минут коту под хвост!
Кое-как успокоившись и вытерев слёзы, мы с преувеличенной аккуратностью поставили стулья бок о бок и лицом друг к другу, чтоб особенно не наклоняться, но при этом сидеть почти вплотную.
— Вот это хорошо получилось, кстати, — чуть ли не в самое ухо резюмировал Либанов удовлетворённо. — В принципе, вот так, вплотную, да с музыкой на фоне, можно и прямо в лабе говорить, наверное — сомневаюсь я, что бывают микрофоны с такой чувствительностью, чтоб хоть слово разобрать.
— Ну — сейчас нам в лабе делать нечего… А на будущее — запоминай, — согласился я. — Короче, дело такое…
И я рассказал всё, чем развлекался на досуге в последние недели. Про водопады, камни, окна, космос, выложил все свои идеи по управлению удалёнными космическими телами, про очистку от космического мусора, про возможность скидывать ядерные отходы прямо на Солнце… ну, или почти прямо. Либанов сосредоточенно молчал, не проронив за весь мой монолог ни единого слова, я даже засомневался — он не спит там? Однако, стоило мне наклониться, чтобы взглянуть ему в глаза, он отрицательно помотал головой: мол, проверять не надо, я внимательно слушаю. Но порыв меня уже покинул, ничего нового в голову больше не лезло, так что я тоже замолчал и уставился на него требовательно: твоя очередь.