Телепупс

Исаков Михаил Юрьевич

— Снимаем! Снимаем! — вмешивается киномэтр, и я под пристальным взглядом нескольких камер расписываюсь, мажу указательным пальцем по сенсору опознавания и, наконец, получаю посылку.

ВАСЯ ЧАПАЕВ. (Держа под руку будущую ведущую стратегической игры). Вот так осуществляется наше взаимодействие с государством. Мы не будем сейчас раскрывать тайну содержимого конверта (крупный план конверта), потому что в этом конверте не конечный вариант текста задания. Наши знатоки-застекольщики получат задание, литературно оформленное вашим покорным слугой и украшенное фактом присутствия

такой обворожительной женщины как Nicole.

NICOLE. (Говорит, пока Вася целует ей руку). Я польщена возможностью принять даже самое маленькое участие в «Президент-Шоу». Буду стараться соответствовать. Спасибо.

Целует Васю в щеку.

— Снято!

СЦЕНА 7.

Главный операторский пульт.

Большой зал. Экраны, экраны, экраны. От пола до потолка. За пультами сидит с десяток техников-наблюдателей в наушниках. В зале тишина. Над всем и всеми возвышается кресло-башенка Главного оператора.

ВАСЯ ЧАПАЕВ. (Благоговейно, шепотом). Наш Храм Свободы. В нем правит «Жрец».

ЖРЕЦ. (Сидит в сооружении (кресло-башенка-пульт), на котором висит табличка «Главный оператор». Говорит громко, машет рукой). Ё-о-у! Чуваки! Здорово!

ВАСЯ ЧАПАЕВ. (Машет в ответ и подходит к одной из многих экранных полусфер (крупный план логотипа фирмы производителя оборудования — «BBK»). Сюда, на эти экраны и пульты сходятся все картинки и весь звук со всех камер и микрофонов нашего Шоу. От индивидуальных микрокамер каждого из Кандидатов в Президенты, от панорамных камер в подсобках и жилых помещениях, от телеглаз следящих за фэнами, которые приходят поболеть за своего застекольщика и понаблюдать за ним через зеркальные стены павильонов.

ЖРЕЦ. (Спускаясь со своего кресла управления. Он в красной майке с изображением Эйнштейна показывающего язык, небрит, волосы творчески взлохмачены. Подходит к Василию). Чуваки! На самом деле все проще, чем кажется. Каждый человек, то есть телезритель может выбрать и оплатить любой канал, который входит в пакет услуг телекомпании «Первый». Эти пакеты варганят маркетологи. На нас, то есть, типа реально на мне, техническая сторона процесса. Вот сейчас мы в полусфере экранов Светки. Если кто болеет за эту лесбийскую сучку, тот подписывается на компрессию «Первый + Света» и круглосуточно получает оцифрованный вид своей забойной Кандидатки не меньше чем с пятнадцати камер. Переключай каналы, записывай, монтируй и играй в наше Шоу «Сам себе режиссер».

ВАСЯ ЧАПАЕВ. А для всех граждан, независимо от достатка и возможностей, есть бесплатная волна из нескольких…

ЖРЕЦ. Семи.

ВАСЯ ЧАПАЕВ. Из семи каналов «Президент-Шоу». Кстати, «[Голово]ломка», как вы знаете, идет на каждом из бесплатных потоков.

ЖРЕЦ. (Возвращаясь в свое кресло-башенку, кадр уходит вместе с ним). Моя работа, конкретно моя, в том, чтобы согласно прогнозному сценарию, который дают эти малохольные со своими кофейными кружками, выстроить картинку…

Рядом со мной материализовался начальник управления безопасности.

Как ни странно, на его неприметном лице совершенно отсутствовала фирменная скользкая полуулыбка. От этого оно казалось еще более незапоминающимся и даже безвозрастным.

— Директор пропал, — сообщим мне безопасник.

— Знаю. Искали?

— Нашли. Место, где их взяли. Работали профессионалы с классной подготовкой. Сделали все минуты за полторы или даже меньше. Ни одного выстрела, никто ничего не слышал и не видел. Дальше искать бесполезно. Расстояние между прокуратурой и нами минут 30–40 пути. По всей трассе, как и по всей Москве, МВДэшные камеры слежения, прослушка и скрытое биометрическое сканирование. Убежать невозможно, даже если ты самый незаметный из всех незаметных. При желании и связях можно получить доступ…

— Не дают?

— Никак. — Лицо собеседника практически исчезло в окружающем пространстве. — Все трясутся. Ходят слухи о переводе на казарменное положение.

— Васька! — закричал наш главный cameraman и призывно замахал руками. — Подь сюды!

— Снимаем без перерывов, — заклинал Михайло Никитин и отдавал всего себя документальному творчеству. — «Президент-Шоу» — рабочий момент.

ЖРЕЦ. (Возбужденно кричит сверху своего высокого кресла-пульта людям стоящим внизу). Шура мне оставил на хранение пару дисков. Сказал не смотреть и никому не давать. Как я понимаю, ему они уже могут не понадобиться, а нам в работе…

ВАСЯ ЧАПАЕВ. (Снизу вверх повелительно-разрешительно машет в направлении ближайшей телестены. Крупный план товарного знака «BBK»).

На одном из пустых экранов появляются часы. Правый нижний угол:

21:32

Мои швейцарцы отставали на минуту.

21:31

В левом углу побежали электронные секунды, их доли и доли долей записи:

00.00.01.24

00.00.01.25

00.00.01.26

00.00.01.27

00.00.01.28

На экране была постель. На ней спиной к нам сидел молодой человек с красивой, четко очерченной спиной и развитыми плечами. Перед постелью, лицом к нам стоял Шура. Молодой человек делал ему минет. Ритмично. С чувством. Шура получал удовольствие.

00.00.03.05

00.00.03.06

00.00.03.07

00.00.03.08

— СТОП!!! — кричал Михайло Никитин.

— Стоп! — кричала помощница режиссера.

— Не снимать! — кричала Таня.

— Ой, — ойкнул я и промолчал. Мне вспомнилось, что я так и не обзавелся новой фляжкой и почти сутки не притрагивался к алкоголю.

21:34 или 21:33

Все произошло очень быстро. Большинство операторов, уткнувшихся в свои экраны и кнопки, даже не заметили произошедшего. Была только дюжина свидетелей из команды мэтра Никитина и все.

Жрец с испугом смотрел на нас со своего высокого кресла.

— Ты вот что…. Дай-ка их мне, — как можно спокойнее попросил я его. Не уверен, услышал ли он меня в поднявшемся гаме, но диски он отдал немедленно. Буквально выкинул.

21:35 или 21:34

День 4. G"otterd"ammerung

— По-моему, тебе надо расслабиться.

— Смешно. Ха. Ха. Ха.

— Как хочешь.

Если бы она знала, как я хочу!

— Кофе будешь? — вопрошала с кухни Франка.